приятно пахнуть, а у них с папой делались очень довольные лица.
Марта вздохнула, отгоняя непрошенные воспоминания, и потянулась к кармашку, где хранила филс. Но вовремя осознала, что жвачка давно закончилась, а пополнить ее запасы не удалось.
– Рыжая, сколько можно! – раздался с другой стороны двери голос Анны. – Ты чем там занимаешься?
– На себя любуюсь, – ответила Марта и потянулась к защелке. – Уж больно красива.
– Я за тебя беспокоюсь, а не за себя, – заглянула внутрь подруга. – Ой, а чем тут так пахнет?
От объяснений Марту спасло появление улыбающейся Хельги.
– Рада вас видеть, – открыв входную дверь, темнокожая девушка широко улыбнулась. – Надеюсь, все целы?
– Мы-то целы, – тут же забыла о необыкновенном запахе Анна, – сама как себя чувствуешь?
– Прекрасно! Отлежалась и стала как новенькая! – отозвалась Хельга.
Выглянувший на голос землячки Стефан рыкнул что-то нечленораздельное, потом шагнул к девушке и обнял ее.
– Так, это что еще за стоячий разврат? – спросил Пабло с порога. – Весь проход загородили. А я, между прочим, хорошие новости принес!
– Ну надо же, – фыркнула Марта.
Пабло ее не услышал.
– Ну вот, откуси дьявол яйца всем людям и снабженцам, чтоб не размножались, – громко сказал он, потрясая пластиковым мешком. – Видали? Держите, и не надо благодарностей, хотя я один знаю, какой ценой это мне досталось!
– Это еще что такое, не попусти Пророк? – поинтересовался Антон, выходя из комнаты.
– Это – конец человеческой жратве! – провозгласил довольный Пабло, вытаскивая из пакета упаковку сухого пайка. – Я выпросил у наших поваров питание на ближайшие три дня. А своей кашей или супом-пюре, как они это называют, пусть пленных людей пытают!
Субтактик покачал головой и улыбнулся.
– Когда-нибудь я задушу тебя, – сказал он шутливо. – Но не сегодня. Ибо через пятнадцать минут мы должны быть готовы к выходу. Вопросы есть?
– Нет, – мрачно ответил Пабло, осознавший, что добытые в жаркой схватке сухие пайки придется тащить ему.
Лужайка перед гостиницей когда-то была зеленой и ровно подстриженной, сейчас же напоминала место, где развлекались хулиганистые любители фейерверков на гусеничных машинах.
Рытвины чередовались с выжженными пятнами, и редко-редко попадались пятачки уцелевшей травы.
– Проклятье! – выругалась Марта, споткнувшись о внезапно обнаружившуюся под ногами кочку.
Форсеры построились на лужайке привычным порядком – колоннами звено за звеном. В этот момент, когда боевая бригада собралась вместе, на открытом пространстве, стало ясно, сколь велики понесенные на Эброне потери.
Девушка с прожженной в волосах дорожкой махнула Марте рукой, та приветственно кивнула в ответ.
– Смирно! – скомандовал Антон.
Тактик, появившийся перед строем, выглядел таким усталым, что Марта испытала приступ острой жалости.
– Да, – проговорил командир боевой бригады. – Крепко нас потрепали. Но зато выжили самые сильные, умные и умелые. Война – это ускоренная эволюция, иначе и не скажешь…
Начало оказалось не совсем обычным, но дав подчиненным немного слабины, тактик переключился на официальный тон.
– Бойцы! Готовы ли вы умереть за Пророка и Эволюцию? – поинтересовался он.
– Готовы! – без особого энтузиазма ответили форсеры.
– Я об этом знаю, – неожиданно улыбнулся тактик. – И что еще важнее, об этом знает сам Пророк. Иначе бы он не удостоил нас специального, очень сложного поручения.
Упоминание о личном задании Пророка совершенно не обрадовало Марту, да и из соседей по строю мало кто изобразил энтузиазм. Боевые форсеры изменились, от тех дней, когда они верили, что легко сокрушат людей, их отделила не одна смерть и не одно разочарование.
Мало кто мечтал погибнуть лишь ради того, чтобы Пророк остался доволен.
Тактик проникновенно вещал о фронтовом братстве, сплачивающем детей Пророка против врагов Эволюции, о том, что он горд иметь в подчинении таких солдат, но Марта слушала вполуха.
Все это был «шум», произносимый для того, чтобы отключить солдатам мозги, и не более того.
– Что же, мы здесь сделали все, что могли, – проговорил тактик. – Пора нам отправиться туда, где мы сможем нанести людям удар по самому сердцу их владений – на Землю.
Марта не удержалась от удивленного вздоха.
Атаковать Землю? Настолько же нереально, как снять одну из тысяч звезд с ночного неба или поймать
