– Совещаться будут. – Авти со значительным видом поднял указательный палец. – Заведено так, принимать важные решения пред ликом Порядка. И опять же там негде присесть. А стоя долго не потреплешься.
Понукаемые десятниками, послушники и оруженосцы принялись расходиться. Хорста пока никто не трогал, но он прекрасно понимал, что вскоре его заставят вернуться к «любимому» навозу. Оглядевшись и убедившись, что их никто не слушает, он негромко сказал:
– Слушай, за все время, что я тут, мне ни разу не довелось побывать на Стене. А ведь…
– И нечего тебе там делать!.. – перебил его Авти. – Если оруженосцев зовут на Стену, значит, дело настолько скверно, что деваться некуда.
– Ну, а как же я туда попаду? Не рыть же мне подкоп, чтобы добраться до Хаоса?
– Тише ты, – шут помрачнел. – Я помню, что мы тут не просто так. Придумаю чего-нибудь. А сам не дергайся.
– Брат Хорст, – басистый, мягкий голос заставил Хорста вздрогнуть, – во имя Владыки-Порядка, не желаете ли вернуться к работе?
– Конечно, – ответил он, поворачиваясь к десятнику. – Уже иду.
За спиной негромко, но очень выразительно хмыкнул Авти.
Ночное небо было истыкано сотнями звезд, будто кто-то не пожалел сотни драгоценных камней и размолотил их, а осколки раскидал по дну громадной чаши из черного бархата. Самые яркие складывались в созвездия, некоторые мерцали, словно там, в вышине, дул сильный ветер.
На все, расположенное ниже неба – на заснеженное поле, чернеющий вдалеке лес, – глядеть было не интересно.
– Чего ты вверх пялишься? Чего там не видел? – пробурчал брат Ситольф, в толстом тулупе похожий на медведя.
– Красиво, – ответил Хорст.
– Ну-ну, – голос брата Ситольфа звучал уныло. Если Стену охраняли редары и послушники, то сам поселок сторожили оруженосцы. Вряд ли кто-нибудь мог угрожать воинам Порядка, кроме врага, которого ожидали с востока. Но по уставу положено запирать ворота и выставлять на стенах стражу.
Командор ре Вальф всегда и во всем подчинялся требованиям устава, неукоснительно соблюдая их вплоть до мелочей.
Им двоим предстояло топтаться на крошечной площадке над западными воротами до самого рассвета. Хотя не прошло и трети ночи, Хорст чувствовал, что мороз потихоньку забирается под одежду. Одновременно где-то в глубине тела зарождалась теплая волна сонливости.
Пока две эти силы успешно уравновешивали друг друга, но рано или поздно одна из них победит, и тогда он либо замерзнет, либо заснет. Первое лучше, поскольку во сне легче застыть насмерть.
– Вот, помню, – сказал брат Ситольф, – как-то сумели мы протащить на пост бутылку самогона… Хррр… xppp…
Хорст не сразу сообразил, что его напарник храпит. Удивленно глянул в его сторону, заметил бессильно обвисшие руки и закрытые глаза, и тут же на доски, ограждающие сторожевую площадку, легла крылатая тень.
Крупная хищная птица раскрыла клюв, хрипло крикнула, и тут же словно растеклась в темную кляксу. Через мгновение напротив Хорста возник невысокий полный человек. Он тяжело дышал, а выбившаяся из- под шапки прядь волос была мокрой от пота.
– Что, не ждал? – спросил Родрик, когда грудь его перестала ходить ходуном. – Я же обещал, что доберусь!
– Нет, – честно ответил Хорст. – Это ты его?
– Конечно. – Маг обтер рукавицей лицо, шумно высморкался. – Не хватало еще свидетелей нашей беседы! Ну что, вы придумали, как перебраться через Стену?
– Нет… – Хорст смутился. – А ты не мог бы подсобить?
– Вряд ли, – Родрик бросил взгляд на Стену, и лицо его сморщилось. – Эти Священные Кубы… рядом с ними любая магия теряет силу. Так что давайте сами.
– Ладно. Авти обещал что-нибудь придумать. А откуда ты узнал, что я сегодня в карауле?
– Я каждый день летаю над поселком. – Маг тяжело вздохнул. – Скоро разучусь ходить. Так что лучше поспешите.
Его фигура смазалась, обратилась в черное бесформенное пятно, которое сжалось в птицу. Ястреб заклекотал, гневно покосился на Хорста, после чего спрыгнул с перил и бесшумно пропал во тьме.
Хорст осенил себя знаком Куба. Так, на всякий случай.
– Хррр… хррр… – брат Ситольф зачмокал, – я это… что… заснул?
– Ага, но ненадолго, – утешил напарника Хорст.
– Да. – Старший оруженосец завозился внутри тулупа. – А снилась мне большая хищная птица. Она кружилась вокруг нас… Странно, правда? Ведь орлы и коршуны не летают по ночам!
– Это точно, – согласился Хорст.
Спать больше не хотелось, да и холод перестал донимать. Ночь выдалась тихой, безмятежной, из ближайшей конюшни доносилось фырканье лошади, которая никак не могла успокоиться. Слышно было, как в лесу, до которого сотня размахов по прямой, с веток сыплется снег.
Уловив со стороны храма протяжное, заунывное пение, Хорст поначалу решил, что у него просто звенит
