Мы чужаки друг другу, а то, что не стали стрелять сразу, ни о чем не говорит. Вы хотите, чтобы мы сдали вам автоматы и пистолеты и вошли внутрь безоружными? На такое согласится только идиот.
Барышня с «Хеклер-Кохом» удивленно приоткрыла рот, пузан насупился еще сильнее. Ситуация, в которой они оказались, более всего напоминала шахматный пат, когда никто не может выиграть, но не может и проиграть.
– Разумно, хе-хе, – признал сероглазый. – Можем сделать так…
И он предложил, чтобы Андрей пошел к коменданту один, без оружия, а девушки и Илья остались тут, причем двое патрульных избавляются от автоматов и фактически становятся заложниками.
– Идет, – согласился Соловьев, после чего повернулся к Маше: – Держи и постарайся сберечь.
Уроженка Лемешков неловко приняла «калаш», повесила его на плечо, а «ПМ» и вовсе чуть не выронила. Андрей ободряюще улыбнулся ей, подмигнул Лизе и, оставив рюкзак у ног Ильи, вошел в здание бывшего педагогического колледжа.
Комендант занимал бывший директорский кабинет.
Войдя туда, Андрей заметил, что бесполезный компьютер со стола убрали, но зато на столешнице лежит, поблескивая металлом, самый настоящий «кольт» образца девятьсот одиннадцатого года – машинка для убийства, не устаревшая за век ни морально, ни технически.
– Добрый день, – сказал комендант, невысокий, плотный и весь какой-то неприметный.
– Добрый, – откликнулся Андрей. – Простите, но мне интересно, откуда у вас столько разного оружия? «Хеклер-Кох», американское, израильское и бельгийское, потом этот «кольт»…
Комендант усмехнулся:
– Еще две недели назад я работал в Комитете и среди прочих дел занимался одним, связанным с торговлей оружием. Один… барыга, скажем так, устроил во Владимире перевалочный пункт и снабжал всякой «экзотикой» любителей огнестрела по всей Центральной России. Да, и наработки по этому делу мне очень пригодились, когда произошло… – он кивнул на окно, – все это… Особенно знания о том, где находился «склад» с товаром. Ладно, перейдем к делу. Можешь звать меня Семеном. Эти дни мы просидели на одном месте, а ты, если не врешь, немало протопал. Мне хочется знать, что творится на просторах нашей Родины.
Андрей в ответ назвался и принялся рассказывать, начиная с того момента, как вышел из дома.
Комендант слушал внимательно, сцепив руки и поблескивая маленькими колючими глазками. Время от времени покачивал головой, но признаков недоверия не проявлял и во лжи собеседника не обвинял.
– Да, невесело, – проговорил он, когда Андрей закончил, и щелкнул себя по уху. – «Лягушки», «гориллы», иные твари, рощи непонятных деревьев, озера эти, прочие изменения ландшафта… Ты, гость из Нижнего, видевший куда больше меня, можешь сказать, что произошло?
– Нет, не могу. А у вас есть своя версия?
– Откуда? – Семен откинулся в кресле. – Мне было не до того, чтобы над отвлеченными вещами думать. Надо было выжить самому и помочь выжить тем, кто оказался рядом. Испуганным, ошарашенным людям, не готовым к тому, что теперь придется ходить не на работу, а в караул, и бояться не того, что тебе задержат зарплату, а чудовищ, – он покачал головой. – Да, и скажу тебе – это было непросто. Кое-кто подчинился сразу, иных пришлось заставить, другие погибли по собственной глупости. Но сейчас я держу то, что осталось от моего родного города, в кулаке!.. Ладно, перейдем к делу. Куда вы идете?
– В Москву, – сказал Андрей. – Хочется верить, что она уцелела и что там есть какая-то власть.
– И мне хочется. – Комендант задумался, забарабанил по столу пальцами. – Так, чинить препятствий мы вам не будем, если нужна какая помощь – окажем… Ну а если доберетесь до столицы, то не забудьте сообщить, что мы тут держимся и флаг России спускать не собираемся.
– Само собой, – кивнул Андрей. – С нами девушка из Лемешков, у нее родственники жили на улице Герцена. У вас никого оттуда нет? И что в том районе, не знаете?
– С Герцена? Вроде никого нет… Да, но можете поспрашивать, поискать – ближе к вечеру народ соберется, вы увидите всех, кто выжил. Или двинете дальше сегодня же?
Настал черед Андрея задуматься.
– Нет, – сказал он после паузы. – Думаю, что подождем до завтрашнего утра.
Натруженная за день нога болела, и если уж они отыскали безопасное место, то почему бы не пересидеть здесь, не дать ране затянуться? Да и спутникам небольшой отдых не помешает.
– Тогда сейчас я вызову помощника, и вас разместят. – Семен поднялся.
Через полчаса гости из Нижнего получили большую комнату на втором этаже. Пришлось отодвинуть к стене столы и стулья, освобождая место на полу, и открыть одно из окон, чтобы впустить в помещение свежий воздух.
– Надолго мы тут? – спросила Лиза. – Честно признаюсь, здешние порядки мне не особенно нравятся.
– В чужой монастырь со своим уставом не ходят, – сказал Андрей. – Потерпим, а задерживать нас не будут. Завтра с утра сходим, проверим, что там с родственниками Маши, хотя шансов на то, что они выжили, немного.
Уроженка Лемешков вздохнула.
– А потом двинем дальше, – продолжил он. – Сегодня же отдыхаем.
– Ну я тогда пойду осмотрюсь, с народом покалякаю, о жизни перетру, – заявил Илья и утопал из комнаты.
Убедившись, что барышни шушукаются о чем-то своем и этого занятия им хватит на час-другой, Андрей лег поспать – с этой раной уставал много быстрее, чем раньше, да и высыпаться стал хуже…
Задремал быстро, а проснулся от донесшегося из-за окна крика.
Автоматически схватился за лежавший рядом «калаш», но в следующее мгновение понял, что выглядывающие в окно девушки совершенно спокойны, а на улице не вопят от страха, а просто громко отдают команды.
– Что там такое? – спросил он, подавив зевок.
– Похоже, расстрел, – ответила Лиза.
– Что? – В следующий момент Андрей оказался на ногах.
Окна выходили во двор колледжа, построенного буквой «П», хорошо было видно противоположное крыло, а также многочисленные люди внизу. Большей частью они толпились у крыльца, и среди прочих там маячил Илья с любопытной физиономией, а рядом – двое патрульных, что первыми встретили гостей.
Отдельно стоял комендант, возле него – двое парней со штурмовыми винтовками «М-16», а у стены – жалкий, дрожащий мужичок со связанными за спиной руками и бегающим взглядом голодной крысы.
– Решением особого трибунала ты приговорен к смертной казни, – говорил Семен четко, спокойно, будто расстреливал людей каждый день. – Приговор будет приведен в исполнение немедленно. А поскольку я не хочу, чтобы кто-то из моих людей взял грех на душу и возненавидел меня, я пристрелю тебя сам.
– Пощ-щади-те, – промямлил стоявший у стены человек и упал на колени. – Я больше не буду!
– Не будешь, – согласился Семен, забирая «М-16» у одного из парней.
– За что его? – спросил Андрей.
– Насколько я поняла, за мародерство. – Лиза отвернулась от окна, стали видны закушенная губа и сердитые глаза. – Ради бога, не хочу на это смотреть! Мерзкое зрелище!
– Пощщадиитееее! – осужденный уже выл, взгляд его был совершенно безумным.
В толпе многие, особенно женщины, отводили взгляды, но все молчали, никто и не думал роптать. Подопечные коменданта, похоже, не сомневались, что публичная казнь – вещь по крайней мере необходимая.
Семен поднял винтовку, прицелился и нажал спусковой крючок – раз, другой…
Вой прервался, на груди осужденного появилось багровое пятно, рядом еще одно, и на землю упал уже труп.
– Да, и так будет с каждым, – сказал комендант, возвращая оружие. – Правил у нас немного, но нарушать их не стоит. Иван, займись телом, нечего ему тут валяться. Остальным разойтись.
Труп мародера поволокли прочь.
Андрей отошел от окна в задумчивости – да, тут было много общего с тем, что произошло в
