Его воины ринулись на противника, как стая волков на загнанного оленя. Лишенные скорости рыцари потеряли преимущество над пешими. Отбросив бесполезные тут длинные копья, они взялись за мечи.
– Артур и Дракон! – заметался среди покосившихся стен, так долго бывших укрытием зла, боевой клич.
Но помог он рыцарям мало. Поднялась секира Вемунда, встретивший ее меч отлетел в сторону, и огромное лезвие с хрустом врубилось в украшенный гербом щит, сбрасывая всадника с лошади. Ревущий, как шторм, Кари ударом кулака свалил коня, меч конунга разил с беспощадностью гадюки, и только доспехи спасали его противников.
Торир, стоявший на стене по другую сторону ворот, резко взмахнул рукой. Что-то сверкнуло в воздухе, раздалось громкое «блямс!», и могучий рыцарь на вороном жеребце, сражавшийся во главе вражеского строя, бессильно откинулся на круп лошади.
– Печенка Нидхегга! – выругался Топор в Глазу. – Позор! Обухом попал!
– Тристана сразили, Тристана! – перекрыли его жалобы крики рыцарей. Движения их стали замедленными. Лишившись вожака, закованные в броню воины вдруг потеряли всю уверенность.
– Отходим! – завопил кто-то из них, самый трусоватый (или сообразительный?).
Попытавшийся сдернуть с седла оглушенного предводителя рыцарей Кари получил такой удар копытом в бок, что с белым лицом и вытаращенными глазами осел на землю. Ринувшийся туда же Эйрик отлетел, отхватив булавой по шлему. Хоть и решившие отступить, за Тристана рыцари сражались отчаянно.
Топча копытами тех, кто имел неосторожность оказаться на их пути, рыцари разворачивали коней. Викинги, понимая, что враг хоть и побит, но все еще опасен, отхлынули в стороны. Один за другим конные воины промчались под аркой замковых ворот.
И когда последний из рыцарей оказался по ту сторону рва, мост, столь много вынесший сегодня, с треском закачался и рухнул, развалившись по пути до дна на несколько кусков.
– Вот и все, – проговорил конунг, снимая шлем. Лоб его блестел от пота, волосы свисали неопрятными слипшимися прядями. – Отбились. Каковы потери?
– Трое убито, – сообщил осматривающий поверженных викингов Арнвид. В голосе его звучала печаль. – И пятеро ранено.
– Вы хотите сказать, сэр Алидук, что вы потерпели поражение? – Голос Артура был грозен, и рыцарь, привезший дурные вести, невольно вздрогнул.
– Мы потеряли почти три десятка простых воинов, пятерых рыцарей, сэр Тристан тяжело контужен и до сих пор не очнулся. Сэр Бедивер, принявший командование, прислал меня к вам, испрашивая приказаний…
– Какая-то горсточка северных варваров бьет моих лучших рыцарей, точно коршун куропаток? – Король поднялся во весь немалый рост, серые глаза его грозно сверкнули.
– Это не просто северные варвары, – было сказано тихим, почти бесплотным голосом, но все мгновенно смолкли, глядя на его обладателя. Мерлин выдержал паузу, затем шагнул вперед, колыхнув подолом длинной церемониальной одежды, сшитой из зеленой ткани. – Они называют себя викингами и приплыли из стран, где люди сильнее медведей. Чтобы одолеть их, тебе, государь, придется потерять многих доблестных бойцов!
– Что же ты предлагаешь? – Король огладил лицо ладонями, точно стирая с него следы гнева. – Использовать чары?
– Это не поможет. – На лице друида появилась улыбка, от которой сэру Алидуку почему-то стало очень страшно. – Их сердца сделаны из железа, и викинги не испугаются колдовства. Кроме того, у них наверняка есть свой чародей, без него они не одолели бы Черного Рыцаря, который был одним из вернейших слуг Темных Богов…
– Что же делать? – голосом, звучащим как любовная песня соловья, спросила королева.
Кроме нее и друида в тронном зале присутствовали трое самых доверенных паладинов: сенешаль Кэй, Ланселот Озерный и сэр Гавейн, уже имевший встречу с северянами (о ней доблестному уроженцу королевства Лотиан напоминали головные боли и шум в ушах, донимавшие его время от времени).
– Можно вызвать их всех одного за другим на поединок и убить, – предложил Ланселот, блеснув алебастром зубов.
Мерлин вздохнул, Артур покачал головой, Кэй и Гавейн переглянулись. Всякий знал, что бесстрашный рубака, непобедимый поединщик и непременный защитник справедливости Ланселот вовсе не блещет умом.
– Надо атаковать их корабль, – несмело сказал Гавейн. – Тогда они наверняка покинут крепость!
– Возможно, – согласился Мерлин. – Но в бою, который вслед за этим разразится, опять же погибнут очень многие. Победа придет, особенно если из ножен будет извлечен Эскалибур, но какой ценой? Как быть с будущим, когда Британии понадобится каждый ее рыцарь?
– Что же ты предлагаешь? – Артур вновь сел, нахмурился. Лоб его перечеркнули морщины.
– Что можно сделать с врагом, который силен? – вопросил Друид, и в черных глазах его зазмеилась насмешка. – С ним можно сражаться, но лучший вариант – превратить его в друга. Отправим к ним посольство. Кто знает, может быть, доблестные северяне станут верными вассалами повелителя Британии, а не злобными разбойниками на ее землях?
– Интересно. – Артур покачал головой. – Кто поедет во главе посольства? Ты сам?
– Нет, – усмехнулся, не разжимая губ, друид. – Пусть едет тот, кого ты с детства называешь братом.
Все взгляды обратились на Кэя.
– А что? – сказал тот, самоуверенно улыбаясь. – Чем я не посол? Только скажите точно, что я должен им говорить!
