Он сунул поводья в руки Параму, и пошел вдоль берега. Солнце поднялось недавно, и порт Танненга пока еще выглядел не слишком оживленным. По палубам немногочисленных кораблей ходили люди, на один, широкий и неповоротливый, грузили бревна. От воды пахло свежестью, а не грязью, как обычно, и даже шныряющие около складов крысы выглядели не до конца проснувшимися.
– Откуда он узнает, что они сошли именно тут? – коренастый воин, на руке у которого не хватало мизинца, сплюнул через дырку в гнилых зубах.
– На то он и маг, – проговорил хозяин двух мечей, висевших на широком кожаном поясе. И вообще, Сераф, заткнись. Еще за время плавания надоело слушать твои стоны. Все тебе не так…
– А что, я виноват, что еда тухлая, койка жесткая, а… – поняв, что маг возвращается, гнилозубый замолк.
– За мной, – сказал Нивуч. – След тут, и ведет он в город.
Они покинули порт, проехали через предместье, сопровождаемые опасливыми взглядами обитателей убогих халуп. У Воротной башни задержались, чтобы Нивуч мог переговорить со стражниками, и двинулись дальше.
– Не помнят они ничего… – сердито бурчал маг под нос. – Если у тебя настолько мерзкая память, то паши землю или проси милостыню, а не торчи с мечом у ворот… На кол нужно сажать таких…
Копыта цокали по бревнам мостовой, Сераф Мокрый мерзко ухмылялся, глядя Нивучу в спину.
На центральной площади объехали телегу водовоза, около которой толпились женщины с ведрами. Открывавший дверь ратуши дряхлый писец в черном колпаке, сером торлаке и деревянных башмаках посмотрел им вслед с удивлением, но поймал мрачный взгляд Парама и спешно отвел глаза.
Тянулись улочки, кривые и узкие, как мысли торгаша. Встречные горожане спешно отступали к стенам домов, пропуская всадников. Собаки облаивали их, кошки шипели на мага.
– Приехали, – сказал Нивуч, останавливая коня около двери, над которой висел громадный меч. – Интересно, что наши «друзья» забыли в лавке оружейника?
– Они просто решили приготовиться к встрече с нами, – Картил Одлан улыбнулся.
– Очень смешно, ха-ха, – хмыкнул маг, с грацией увечного барсука покидая седло. – Левон, Мкарчик, вы со мной. Остальные ждут здесь.
Внутри посетителей встретил хозяин – маленький и тщедушный, с бегающими серыми глазами.
– Добро пожаловать! Что угодно доблестным мессенам? Видят все светлые и темные боги, что… – затараторил он, но быстро осекся.
– Ничего из твоего барахла нам не нужно, – сказал Нивуч, за спиной которого статуями, вышедшими из-под резца одного скульптора, замерли близнецы. – Мне необходимо знать, когда к тебе заходил русоволосый парень в компании девицы с луком.
– Не было таких, – нахмурился хозяин.
– А вот врать не надо. Еще одно слово лжи, и один из этих парней сломает тебе руку. И мне это доставит удовольствие. Веришь? – маг улыбнулся, весело и страшно, в темных глазах заплясали багровые огоньки. – На стражу не надейся, она найдет тут лишь твой труп. Итак, когда?
– Э… ну… – забормотал хозяин, отступая к двери в задней стене. – Честно говоря, народу ходит много… – но тут страх в душе оружейника взял верх над неприязнью к незваным гостям. – Позавчера.
– Очень хорошо. Руку ломать не будем, так и быть. Если ты заодно скажешь, что именно он купил?
– Меч… вон такой… – хозяин коснулся оплетенной рукояти, и в тот же миг клинки Левона и Мкарчика с шорохом покинули ножны. Оружейник поспешно отдернул руку, лицо его побелело.
– Да ну? – удивился Нивуч. – Самый обычный клинок? А ты не врешь, случаем?
– Нет, мессен! Нет! – хозяин лавки упал на колени, сложил руки у груди. – Клянусь всеми светлыми и темными богами, все произошло именно так! И ножны к нему взял! Хотя у него был уже меч на поясе! Пвартер!
– Вот таким тебя люблю я, вот таким тебя хвалю я… – покачал головой маг. – Говоришь о том, о чем даже не просят. В награду останешься жив и невредим. Уберите оружие, парни, мы уходим.
Один из близнецов шагнул к двери, второй задержался, чтобы прикрыть Нивучу спину. Когда за гостями закрылась дверь, оружейник трясущимися руками вытер со лба пот. Про себя поклялся сегодня же пойти в храм и поставить по курительной палочке каждому из богов.
Не иначе, кто-то из хозяев Небесного Чертога уберег скромного торговца от жуткой смерти.
– А ну скажи, Гедари, зачем человеку может понадобиться второй меч? – поинтересовался маг, залезая на спину коня.
Лучший боец Чернокрылых ничем не показал, что удивлен, а когда заговорил, то голос его прозвучал совершенно спокойно.
– Обычно с двумя клинками сражаются воины, достигшие высокого мастерства. Иногда кинжал или меч для левой руки берется в том случае, если нет щита. Но такое происходит лишь в крайнем случае.
– Хм, понятно, – Нивуч почесал затылок, – что ничего не понятно. Ладно, догоним – спросим.
Семеро всадников проехали через главную площадь, мимо большой таверны с черным псом на вывеске. От нее свернули на север, к поднимающейся над домами башне. Через ворота в ней покинули пределы Танненга. Тут дорога повела вдоль заросшего ивняком берега реки, к мосту. Перебравшись через него, маленький отряд въехал в лес.
– Эх, куда нас занесло? – пробурчал Сераф, когда потянулся густой ельник, где тень стояла даже солнечным днем. – Не люблю я эти чащобы… сыро, зверье, комары, – он шлепнул себя по щеке.
– Тебе лучше махать ножом в подворотне, где воняет дерьмом и шныряют крысы, – сказал Картил
