золота, что человек нес в руках. Вслед за ряженым вошли тринадцать его сородичей, одетых вполне обычно.
– Слава Сокрытому! – проговорил князь, и Холт-Пас только в этот момент заметил, что у правителя острова в руках жезл со стальной верхушкой.
– Слава! – ответили люди. Тринадцать повернули к правой стене, а первый направился к белому камню. Пройдя мимо князя, он повесил диск, имевший сзади петлю из кожаного ремня, на один из штырей, и вернулся к товарищам.
Правитель Калноса ударил жезлом по камню, и огромное сооружение качнулось, словно домик из тростника. Недра отозвались рокотом, а каменные чаши выплюнули по столбу пламени высотой в рост гоблина. Когда все стихло, опять зашуршали в проходе шаги, и святилище вошел гном, облаченный в такую же тунику и шапку, с диском в могучей ручище. За ним явились тринадцать подгорных жителей.
Холт-Пас не удивился, когда второй диск занял место рядом с собратом, а гномы выстроились около людей.
Они все делали одно и то же – уроженцы гор, равнины Дейна или эльфийских лесов. Зал потихоньку заполнялся, больше становилось на стене дисков из золота. Холт-Пас глядел на происходящее, разинув рот, и думал, что как же не случаться на острове странностям, когда тут творится подобное?
А чудного в Калносе и вправду было многовато. Искрий после первого извержения вел себя буйно, выпускал в небо пар, выбрасывал каменные глыбы и пепел. Обитателей Стритона мучили кошмарные сны, причем такие, что многие просто боялись засыпать ночью. По морю ползали туманы, из ниоткуда появлялись ураганы, и жертвы в храмах не давали никакого толку.
Среди гоблинов потихоньку начинался ропот – что пора отправиться к князю и потребовать у него объяснений. Но воплощать это намерение никто не торопился. Все слишком хорошо помнили крутой нрав предков нынешнего правителя, чей род владел островом почти шестьсот лет.
– Око Тринадцатого открыто! – произнес князь торжественно, когда последний штырь оказался занят. – Оживим же его!
По рядам прошел шелест, тысячи рук оказались сложены на животах, тысячи голов – опущены к груди. А двое роданов – человек и эльф ввели в святилище девушку-гоблина с испуганным взглядом. Блунч-Лис издал сдавленный писк, но командир яростно глянул на него и молодой стражник замолк.
– Иди сюда… – позвал князь, и голос его прозвучал как вой урагана, а глаза блеснули алым огнем.
Человек и эльф отпустили девушку, и она пошла, медленно, запинаясь и не отводя взгляда от правителя. Забралась на белый камень и улеглась на него, вытянув ноги. Князь сунул жезл за пояс и вытащил из малых ножен длинный нож. Сверкнуло грязное лезвие, такое выщербленное, что им можно было пилить.
– О нет… – прошептал Холт-Пас, когда клинок опустился и вонзился девушке в грудь. Она не закричала, только выгнулась дугой, темная в свете пылающего масла кровь струями потекла на камень.
В одном из дисков сверкнул багровый огонек, потом в соседнем, в третьем, на другом краю стены. Они засияли все разом, возник громадный сверкающий овал, на самом деле напоминающий глаз. Он горел всего мгновение, а затем исчез, но Холт-Пас понял, что нечто в мире изменилось. Что-то новое появилось в воздухе, вкус или запах.
– Ритуал окончен, Тринадцатый смотрит на нас, – сказал князь устало. – Уберите тело.
Глава 9. Осада
К вечеру небо над Терсалимом затянули тучи. В один момент даже пошел дождь, но быстро прекратился.
– Пора, – сказал Богалак, вставая с лавки. – Все готовы?
Гундихар оскалился и потряс «годморгоном». Олен кивнул и потрогал висящий на поясе клинок, непривычно тяжелый и короткий. Саттия улыбнулась, Бенеш растерянно заморгал. Спавший на одном из сундуков Рыжий зевнул, показав розовую пасть, спрыгнул на пол.
Сотник взял со стола лампу, снабженную крышкой и длинной ручкой, пошел к двери. Остальные двинулись за ним. Спустились по лестнице и зашагали через окутывающий город сумрак. Блики от лампы побежали по мокрым камням мостовой, по стенам домов.
Лагерь Ветеранов выглядел тихим, кое-где светились окна.
– Городская стража сюда не суется, – заметил Богалак, – знает, что мы сами поддерживаем порядок…
Прошли сквозь узкий проход между домами, миновали ворота в башне, причем стражники даже голов не повернули. Показался Теграт – темное поле с высящимися над ним холмами островов. Запах сырости усилился, донеся плеск волн, бьющихся о берег. Чуть выше по течению, где в бухте угадывались очертания причала, блеснул огонек.
– Нам туда, – сказал сотник.
Подошли ближе, стало видно, что еще одна лампа, такая же, как в руках Богалака, стоит на земле. Свет падал на смоленый борт лодки, рядом с ней угадывался силуэт сидящего на земле человека.
– А, вот и вы, – сказал он, вставая. – Все готово.
– Отлично. Спасибо, – кивнул Богалак. – Если мы не вернемся к утру, ты знаешь, что делать.
– Конечно, – человек взял лампу, но поднимать не стал, так что лицо его осталось в тени.
Первым в лодку запрыгнул Рыжий, обнюхал носовое сиденье, прошел на корму и там уселся. Рядом с ним устроилась Саттия и Бенеш. Гундихар и Олен сели на лавку для гребцов. И в этот момент выяснилось, что гном зачем-то прихватил с собой мешок. Сотник отвязал лодку, слегка подтолкнул ее и запрыгнул внутрь. Забурлила вода под килем.
– Значит, так, – проговорил Богалак, – сейчас прямо на запад, чтобы пройти мимо Белого острова. Как бы только на берег не налететь…
