убить будет неразумно. Вдруг у нас появился сильный союзник, о котором мы не знаем?
– Ладно, убедил… – она отвернулась.
– Эй, вы забыли про меня! – вмешался Пьяный Маг. – Я, конечно, очень добр, но просто так работать не собираюсь.
– Сколько? – Гундихар подозрительно сощурился.
– Пятьдесят динаров. Но я знаю в степи все колодцы, на короткой ноге со многими акрынами.
– Побойся богов, Согалис, не жадничай, – покачал головой Богалак. – Двадцать, и лошадь в придачу.
– Ладно, идет, о-хо. Но деньги вперед. Прямо сейчас отправлюсь покупать скакуна. А, точно, двух… Ну и еще припасов каких в дорогу, если получится.
Денег в кошельке, снятом с пояса островитянина, не хватило. Гном, скрипя зубами, полез в мешок. Повозился там, бренча чем-то, и вытащил золотой слиток размером с кулак ребенка.
– Вместе пойдем, клянусь моей бородой, – пробурчал Гундихар. – А то знаю я таких типов, как ты. Хитрые все больно, ха-ха.
Согалис возражать не стал, и они ушли.
– А я на постоялый двор к Арноту Три Глотки – приведу ваших лошадей, – заявил Богалак. – Собирайтесь пока.
– Чего тут особенно собираться? – вздохнул Бенеш. – Все готово. После того, как я с вами познакомился, только и знаю, что езжу.
– Еще скажи, что недоволен! – рассмеялась Саттия.
– Ну, это… доволен, конечно, – не стал отпираться ученик мага. – Как представлю, что мог всю жизнь в Гюнхене просидеть, так дрожь пробирает. Да только вот мы так и не узнали, что с моим наставником случилось, да, – он погрустнел.
– Еще узнаем, это я тебе обещаю, – твердо сказал Олен.
Богалак вернулся довольно быстро. Вывели пленника, перевязали ему руки вперед. Бенеш собрал листы пергамента, Олен напоследок осмотрел комнату – не забыли ли чего. Саттия потушила свечи, и они зашагали вниз по лестнице. Выбрались на улицу, где во мраке угадывались лошадиные силуэты. Чайка встретила хозяйку тихим ржанием. Кусака недоверчиво обнюхал Рендалла и попытался ухватить зубами за ухо, показывая, что узнал.
– А я что, пешком пойду? – поинтересовался Ктари. – И вообще, куда мы едем?
– Разговорчивый какой, – покачала головой Саттия. – Если надо, то и пойдешь. А вообще, лучше молчи.
Из-за угла донесся топот копыт, возбужденные голоса:
– …он мне и говорит – да ты, морда гномья, совсем обурел!
– А ты чего?
– А я ему и как врезал! Ха-ха! – из-за поворота явился Гундихар, ведущий в поводу лошадь, а за ним показался Согалис. Судя по неровной походке, он успел приложиться к бутылке.
– Похоже, друзья нашли друг друга, – сказал Олен с притворным ужасом. – Теперь нашим ушам придется в два раза тяжелее.
– Ничего, – Богалак улыбнулся. – Пьяный Маг – парень опытный, заешь его черви. Он в Великой степи каждую травинку знает. Так что не пропадете.
– Вот и мы, – проговорил Согалис, останавливаясь. – Что, уже выезжаем?
– Вы все купили? – сурово посмотрела на него Саттия, но этот взгляд отскочил от брони пьяной самоуверенности, не причинив вреда.
– Не сомневайся, красавица, – кивнул проводник. – Ты не умрешь с голоду, и от жажды тоже…
Он полез в седло, едва не сорвался, но все-таки сумел усесться на конской спине. Саттия запрыгнула на Чайку, Бенеш – на серого мерина. Олен и Богалак помогли Ктари влезть на лошадь, Гундихар вскарабкался на мула, и кавалькада медленно двинулась по улицам Лагеря Ветеранов.
Сотник шел впереди, рядом с ним бежал Рыжий. Иногда оглядывался, горели его глаза. В вышине, на фиолетовой глади неба блестели звезды, а ветер, еще вчера горький от запаха пепла, сегодня был свежим. Грязь и вонь Терсалима прятались за ночной тьмой, словно за черными платком.
Когда пересекали Императорский тракт, наткнулись на патруль – полторы дюжины воинов с мечами и копьями.
– Эй, кто такие? – поинтересовался старший, когда его подчиненные подняли чуть повыше факелы, чтобы лучше разглядеть всадников.
– Это со мной, – Богалак выступил вперед. – Что, Ладрон, сегодня в ночную смену?
– И завтра, и послезавтра, – вздохнул старший, – и до тех пор, пока эта проклятая осада не закончится. Говорят, что император послал голубей в гарнизоны, что скоро оттуда придут войска и нас выручат. Как думаешь, это правда?
– А почему бы и нет? – Богалак пожал плечами. – Ждать, пока эти раки сами перемрут от старости – неразумно.
– Во-во, и я так мыслю. Ладно – идите.
И патруль неспешно двинулся дальше, а Олен и остальные поехали своей дорогой. Миновали площадь Трех Ручьев, где несколько дней назад случился судебный поединок. Впереди выросла, заслонив край неба,
