Что-то встряхнуло бывшего сапожника, как медведь – увешанную спелыми плодами грушу, в груди неприятно хрустнуло, и окостеневшее тело перестало слушаться хозяина.
Он шевелился, говорил, двигал Ключом, но из происходящего не понимал ничего. Только чувствовал, как усиливается зуд по всему телу, и замечал, как вокруг становится светлее.
Бросить взгляд по сторонам удавалось редко, и в эти моменты Хорст видел замершую поодаль Илну, землю под ногами, перевернутую гору воронки Хаоса и далекое темное небо…
Услышав крик дочери редара, он ухитрился скосить взгляд, краем глаз рассмотрел приближающиеся со стороны воронки черные тени. Но через мгновение бывшего сапожника развернуло в другую сторону и ноги его принялись выделывать что-то вроде сложного танца.
В этот момент Хорст не отбился бы и от комара.
– Разрази меня Творец-Порядок, – сказала Илна, глядя на приближающихся вигоров. – Все на одну, да?
В том, что стоит ждать гостей, дочь редара уверилась в тот момент, когда Хорст засветился, как чудовищных размеров светляк, а от Ключа в его руке к небу протянулся язык синего пламени длиной размахов в пять.
Такое представление из расположенных у подножия воронки святилищ не заметил бы только слепой, а постигшие мудрость Хаоса безглазыми не были.
Сотканная из пылающего льда статуя, ничем не напоминающая бывшего сапожника, совершала нелепые прыжки за спиной Илны, и дочь редара понимала, что сражаться ей придется в одиночестве.
И что она сделает все, чтобы не пустить вигоров к Хорсту.
– Эй, пучеглазые! – крикнула девушка, поднимая меч. – Я здесь!
– Харрубл! – прорычал самый большой из вигоров, похожий на откормленного пса, и двое его сородичей бросились вперед.
Первый наткнулся на меч Илны, упал на бегу, точно споткнулся, выточенный из рога какого-то зверя клинок выпал из ослабевшей руки. Второй рухнул мгновением позже, и дочь редара счастливо рассмеялась, глядя, как в черных глазах вигоров замерцал страх.
Она понимала, что не продержится долго, но осознавала, что каждое мгновение может оказаться важным…
Поэтому не стала выжидать, а бросилась вперед, на ошеломленных врагов. Их предводитель успел отскочить, но удар пришелся в грудь стоящему рядом, брызнула слизь, к небесам взвился обиженный вой…
Илна увернулась от падающей на голову дубинки, отскочила назад и махнула клинком, не подпуская никого близко.
Вигоры надвигались, она рубила отчаянно, вертелась, как белка в колесе. Пыталась разглядеть, прорвался ли кто-нибудь мимо нее к Хорсту, похожему в этот момент на светящуюся башню, и понимала, что не успевает сдержать всех, что руки дрожат, а ноги подкашиваются…
Ударившая в спину боль оказалась такой страшной, что крик застрял в горле.
Илна опустилась на колени, из последних сил пытаясь ткнуть мечом, но что-то тяжелое рухнуло ей на голову.
Последним, что видела дочь редара, оказалось падающее на нее небо.
Весящий как гора Ключ потянул руку Хорста за собой, развернул его, и бывший сапожник с ужасом увидел, что Илна медленно, точно во сне, падает на черную, спекшуюся землю.
Ярость заставила Сына Порядка дернуться, но человеческая боль, тоска и гнев мгновенно улетучились, испарились как упавшая в пожар капля воды, стоило Ключу войти в Замок.
Через Хорста хлынул поток яростного огня, и ринувшиеся к Сыну Порядка вигоры в испуге отшатнулись.
Бывшего сапожника трясло, колыхало и мотало, как нитку в потоке воздуха, и Ключ в руке двигался с невероятной медлительностью, точно раздвигал земные пласты, разрывал плоть мира.
Хорст чувствовал висящую на руке неимоверную тяжесть.
Ключ повернулся еще немного, земля содрогнулась, перед Хорстом обозначился пылающий синим огнем контур гигантских, до самых небес, ворот. Видимая за ним воронка Хаоса качнулась и тревожно замерцала, разбрасывая в стороны багровые стрелы молний.
Весь мир сосредоточился в правой руке, в тяжком бремени, которое необходимо сдвинуть… еще чуть- чуть… и еще… на маковое зернышко, на толщину шерстинки только что родившегося котенка… на…
Сил не хватало, тело цепенело в отчаянной попытке свершить нечто невозможное для человека.
И тогда Хорст чем-то другим, не глазами увидел, как из затопившего все вокруг сияния выходят те, кто отдал жизнь, чтобы бродячий сапожник из Линорана превратился в Сына Порядка и добрался сюда, до источника Хаоса…
Авти Болван с неизменной улыбкой на морщинистом лице.
Сандир ре Вальф, спокойный и бледный.
Витальф Вестаронский, чьи глаза сияли золотом.
Ойна ре Сардон, князь Венгир, превращенный в ледяную статую холиаст.
И умершие недавно Радульф, брат Ласти, Илна…
Они выстроились за его плечом, взялись за руки, Хорст ощутил, как на плечо ему легла твердая, сильная ладонь. И тогда, не обращая внимания на то, что глаза щиплет, а сердце болит, как свежая рана,
