небольшой круглый холм. Ручей терялся в темной дыре у его основания.
– Точно, это то самое место! – В голосе Харальда слышалась радость. – Разведите пока костер, а я пойду кое-что проверю.
Он спрыгнул с коня и пошел туда, где вода выбивалась из-под земли, породившей ее, на солнечный свет. Отверстие, из которого вытекал ручей, оказалось достаточно велико, и водяной поток занимал его не целиком. С левой стороны было что-то вроде карниза.
Харальд сделал несколько шагов по мокрому камню, но впереди была лишь темнота, пахнущая водой, и никаких признаков Двери.
«Она там, в глубине, – подумал он, разворачиваясь. – Придется сделать факелы».
Сомнений в том, что это именно то место, не осталось. Картина полностью совпала с той, которую он видел во сне, вплоть до последнего изгиба ручья и расположения крупных валунов на склонах холма.
Когда он вернулся, костер, сложенный из захваченных с предыдущей стоянки дров, уже горел, и над ним булькал, распространяя аромат супа, закопченный котелок. Йофрид помешивала в нем ложкой. При виде ее гибкой фигуры, ее улыбки у Харальда сладко защемило сердце. Как хорошо, что она не ушла тогда.
– Нам будут нужны факелы, – заявил он, усаживаясь на камень. – И лучше штуки по три на каждого.
– Зачем? – поинтересовался Младший. Харальд давно понял, что сын его не всегда отличается сообразительностью, и пояснил со вздохом:
– Дверь находится в подземелье, и я не знаю, насколько глубоко. Так что после обеда бери топор, садись на коня – и вперед, к ближайшей роще.
Слева высилась стена, справа шумел ручей, а под ногами был каменный карниз, достаточно широкий, чтобы по нему прошли не только люди, но и лошади. Животные беспокойно фыркали, мотали хвостами, не желая идти в подземелье.
Харальд шел первым. Свет факела, который шипел и дымился, вырывал из тьмы гладкий камень и воду, более ничего. К счастью, проход оказался высоким, а то бы пришлось оставить лошадей. А кто знает, что там по другую сторону Двери? Может, там выживет только конный.
Серая, в черных прожилках каменная стена ушла влево, и карниз расширился, превратившись в пещеру. Справа по-прежнему струилась вода, но поток стал менее шумным, его голос был едва слышен.
– Ну и куда дальше? – донесся напряженный голос Йофрид.
– Не знаю. – Харальд поднял повыше факел и пошел вперед, держась где-то посередине между ручьем и стеной пещеры.
Брызнувшее из тьмы серебристое свечение оказалось таким ярким, что он зажмурился. Когда под веками перестали плавать белые и желтые пятна, он открыл глаза и огляделся.
Задняя стена каменной полости оказалась совсем близко, в нескольких саженях, и на ней неярко светились дверные створки, словно сделанные из серебра. Размером они намного превосходили человеческий рост.
– Вот она, Дверь, – проговорил потрясение Младший. – Красивая…
– И большая, – добавил Харальд. – Лошади в нее точно пройдут.
– Осталось ее только открыть, – внесла долю прагматизма Йофрид.
На гладкой, точно полированной, поверхности Двери не было никаких следов ручек, запоров или замочных скважин.
– Может быть, ее надо толкнуть, – продолжил Харальд, ощущая некоторое смятение. Над тем, как открыть Дверь, он никогда не задумывался, почитая самым сложным добраться до нее. Надеялся, что проход в другой мир распахнется сам, и вот теперь оказался в довольно глупой ситуации.
Выручил его сын.
– Давай я попробую, – сказал он странно изменившимся голосом. – Авось получится.
Он подошел к Двери, поднял руку, и ладонь его легла точно на середину ее высоты, на щель между створками.
Мгновение ничего не происходило. Затем раздался скрежет, такой громкий, точно терлись друг о друга каменные плиты размером с гору. У Харальда заложило уши, и в наступившем безмолвии он наблюдал, как медленно расходятся створки, открывая колеблющийся полог из белого пламени.
А в сердце непрошеным гостем стучалось изумление.
Когда слух вернулся, Харальд сразу же обратился к сыну:
– Откуда ты знал, как ее открыть? В зеленых глазах Младшего было ошарашенное выражение.
– Мне сегодня ночью приснился сон, – проговорил он. – В нем я видел эту Дверь и еще три, в разных землях, а затем то, как открывать проход… Я думал, это только сон…
Он как-то беспомощно, по-детски, пожал плечами.
Харальд смотрел на сына, и мысли лихорадочно метались у него в голове. Неужели его сын тоже перестал быть человеком, превратившись в то, что Со-Вифеон когда-то назвал «не бог, не демон и не ангел»? Невероятно!
– Что вы замерли, как истуканы? – прервала его размышления Йофрид. – Дверь открыта, надо идти.
– Да, идем, – проговорил Харальд, отводя взгляд от лица сына.
Держа в руке факел (вдруг на той стороне тоже пещера), а другой вцепившись в уздечку, он сделал
