пакость завелась, сначала мертвяки ходячие, затем они слипаться начали, и «лангольеры» появились. Сам видел, вот те крест, как один из могилы выбирался, небольшой, с футбольный мяч. Они жрут и растут, а жрут все подряд, что им попадется.
– Это я понял, – Андрей почесал подбородок. – А вы сами местные?
– Местнее некуда. – Минчанин засмеялся, обнажив желтые зубы курильщика. – Город после того дня, – «тем днем» здесь именовали катастрофу, – никто не покинул, и в него никто не пришел, с этой стороны по крайней мере. Мы проспект под присмотром держим – так, на всякий случай, вдруг что интересное появится.
Говорил этот парень много, даже чрезмерно много, но в остальном выглядел вполне нормальным – религиозной галиматьи не нес, агрессии не проявлял, хотя к «рыцарям» точно не относился.
– Понятно, – сказал Андрей. – А что там дальше, в центре города?
– Э, ну ты и вопросы задаешь! – рассмеялся Паша. – Это разве только старшой знает. Если хотите, пойдем к нам в гости, встретитесь с ним, поболтаете, он, глядишь, и расскажет.
– В гости?
– Ага, мы тут недалеко обитаем. – Минчанин махнул рукой куда-то за кладбище. – Вы сами издалека, наверное, и вас интересно будет послушать, мы-то здесь сидим и вообще ничего не знаем, вот те крест.
Это напоминало те ситуации, в каких Андрей и его спутники оказывались не раз, попадая в тот или иной город – их зовут к себе, привечают, а потом для чужаков находится дело, с которым местные по каким-то причинам справиться не в состоянии. Повторяющиеся элементы сценария, части глобального сюжета, где свобода выбора не предусмотрена даже для главного героя.
Он должен поступать так, как от него ждут, иначе перестанет быть героем.
Но в данном случае Андрей, хоть и чувствовал легкое раздражение, не собирался отказываться от приглашения: разумнее выяснить у аборигенов, что происходит в центре города, и лишь затем соваться туда самим.
Да и интересно узнать, кто такой «старшой», сумевший объединить жителей этой окраины Минска.
– Мы должны посовещаться, – сказал он. – Но я думаю, что мы согласимся.
– Давайте, совещайтесь, мы ждем, – и Паша, вновь заухмылявшись, поправил автомат на плече.
Андрей вернулся к спутникам и вкратце пересказал им, что узнал.
– В гости – это можно, – с энтузиазмом заявил Илья. – Давно нормальных людей не видели, я уж и забыл, как они выглядят, все какие-то уроды или придурки попадаются.
– Я не против, – коротко сказала Лиза, а Рашид кивнул.
Стоило им двинуться в ту сторону, где ждали местные, как Паша вновь выступил из-за ели. Улыбка на его лице, правда, несколько увяла, когда он разглядел, кто шагает среди прочих.
– Это вот кто? – спросил он, подозрительно глядя на «колдуна». – Человек?
– Человек, – твердо ответил Андрей. – Он один из нас, и мы идем либо все, либо никто.
Минчанин засопел, задумчиво почесал в затылке.
– А, ладно, – сказал он после паузы. – Нехай старшой разбирается… Колян, пошли!
Из-за белого здания вышел парень, вооруженный таким же, как у Паши, «АКСУ». Двое из тех бойцов, что стреляли по «лангольерам», так на глаза и не показались, остались там, где сидели.
Им предстоит и дальше быть на посту, следить за окрестностями.
– Житуха, конечно, совсем не такая, как раньше, – болтал шагавший рядом с Андреем Паша, заинтересованно поглядывая на Лизу, – да только человек такая тварь, что ко всему приспособится, вот и мы справились, хотя поначалу совсем хреново было, особенно в первые дни…
Кладбище закончилось, справа открылся жилой район, слева – обширная стройка за забором. Дойдя до перекрестка, повернули туда, где высились не тронутые катастрофой здания в окружении зеленых деревьев.
Андрей слушал Пашу вполуха – скорее всего, тот не скажет ничего нового, все выжившие прошли через первые, наиболее мерзкие дни, хотя может упомянуть нечто интересное, относящееся именно к Минску…
Для жилья белорусы приспособили школу.
Вырубили вокруг березы, окна нижнего этажа заложили кирпичами, устроили наблюдательные посты на крыше – короче говоря, сделали все, чтобы потенциальный враг не застал их врасплох. Устроили некое подобие «замка», укрепленного убежища, что позволит выживать и контролировать расположенные вокруг территории.
Пока шли, Паша успел много о чем рассказать – и как в первый день забил «собаку» молотком, и о том, как добыл в ментовской машине автомат, и как прибился к «старшому», собиравшему вокруг себя людей.
Если верить всему, то прятавшийся за столь неприметным прозвищем человек был помесью Ильи Муромца с Дедушкой Лениным и Дедом Морозом – и добр, и непобедим в бою настолько, что и «гориллу» на кулачках одолеет, и умеет все, начиная рытьем бомбоубежищ и кончая плетением корзин.
Андрей даже заподозрил, что местный вождь обладает способностями вроде тех, какими наделен король Смоленска.
– О, вот и старшой, – сказал Паша, едва они вошли на территорию школы, и в голосе его прозвучало детское обожание.
Мужчина, вышедший на крыльцо, чтобы встретить гостей, выглядел хрупким и слабым, но принадлежал он к той же породе, что и Андрей. Смотрел спокойно и уверенно, а по гладкому лицу трудно было определить, сколько лет его хозяину, тридцать или пятьдесят.
– Привет… вам, – проговорил он с еле заметной паузой, и у Соловьева не осталось сомнений – он тоже «опознан», стоящий на крыльце знает, с кем его свела судьба. – Проходите и чувствуйте себя… как дома. Все разговоры потом, сначала отдых и трапеза.
В школе Андрея посетило ощущение дежавю – словно он вновь очутился в Москве, в районе Соколиная Гора, и встречает их не хрупкий старшой, а усатый Виктор Саныч…
Помещение им отвели на втором этаже, окнами на школьный стадион, а через десять минут явился улыбающийся Паша и сообщил, что «баня готова, желающие могут мыться».
Под баней, как вскоре стало ясно, подразумевался обычный душ, но с горячей водой, что по нынешним временам могло считаться роскошью. Зато в школьной столовой гостей кормили не очень здорово – какой- то баландой из непонятно чего.
Похоже, хорошего повара среди выживших минчан не нашлось.
– Все как всегда, как обычно, – сказал Андрей, когда они вернулись к себе. – Вскоре позовут меня разговоры разговаривать, на жизнь жаловаться будут, о помощи просить… Хотя о чем просить, если у них свой «рыцарь» есть, ничуть не хуже меня, и к тому же местный?
– Это и может составлять проблему, – загадочно высказался Рашид, но что именно он имел в виду, выяснить не удалось – дверь приоткрылась, и в комнату заглянул тот же Паша.
Когда он сообщил, что старшой зовет Андрея к себе, тот ощутил себя пророком.
Да, не хватало только, чтобы его побили камнями…
Минский «рыцарь» ждал гостя, вопреки ожиданиям, не в директорском кабинете и вообще не в здании школы, а во дворе, возле крыльца, и на этот раз был при оружии – на плече его висел «АКСУ».
– Давай… пройдемся и поговорим, – сказал старшой, делая приглашающий жест.
Андрей пожал плечами – ему было все равно, где и как беседовать.
Они пошли вокруг школы, медленно, словно прогуливающиеся пенсионеры.
– Для начала исправлю свою оплошность – я не представился. Меня зовут Игорь, – сказал минский «рыцарь». – Вы наверняка пришли к нам не просто так и захотите двинуться дальше, к центру города.
– Да. А что там? – спросил Андрей, думая о том, что все повторяется, все так же, как и раньше.
Он уже встречал «рыцаря» с таким именем, правда, тот опекал не целую общину, а парочку девчонок- близняшек.
– Я ходил в разведку, – Игорь потер лоб, и этот жест выразил одновременно удивление и бессилие. – Дошел почти до площади Победы, затем не выдержал, вернулся. Нам тут, можно сказать, здорово повезло, «лангольеры», «насекомые» и прочие твари – это еще цветочки. Когда наползает тот белый туман и мир
