– Но такой человек есть?
– Возможно. Меня это не касается. Я сделал то, о чем меня просили, а остальное…
– Они попросят еще раз, – с нажимом произнес Баркетов.
– И что с того?
– Вы хотите работать на них вечно?
Разговор уже происходил на повышенных тонах и мог быть услышан в спальне. Трофимов судорожно сглотнул и выдержал небольшую паузу. Вновь перешел на свистящий шепот.
– К чему ты клонишь, Макс?
Баркетов двинулся на него, Свантуш попытался остановить приятеля, но тот лишь небрежным движением сбросил со своего плеча тяжелую ладонь Ярослава. Остановился в полушаге от Игната Артемьевича. Стального цвета глаза хоккеиста буравили переносицу главного тренера. Отступать от намеченного Баркетов не собирался. Он знал, что дожать Трофимова именно сегодня было крайне необходимо.
– Это нужно остановить, Артемьич. Теперь, когда ваша жена в безопасности, пришло время для контратаки. Вы же играли сами. Вы знаете, как важно уметь стремительно переходить из обороны в нападение. В противном случае неприятель запрет вас в зоне. И что останется? Проброситься? Но это позор, Артемьич. Подумайте об этом. Подумайте о тех, кого уже нет в живых. Об Осине, об Агафонове… Ведь это только начало. Будут и еще жертвы. Неужели вы думаете, что Ожогин, Алгерсон и Гранич всегда будут безропотно сливать игры по вашему указанию? Они ведь хоккеисты! У них тоже есть понятия о чести. Настанет день, и кто-нибудь из них последует примеру Осина. Он откажется. А его грохнут. Для Рубаева и того, кто прикрывает его, люди, как мусор. Убрал – и все… Таким не место в спорте. Не место у власти. С этим нужно кончать, Артемьич! Слышите? Обязательно нужно!
Речь Максима была настолько искренней и проникновенной, что Трофимов не сразу нашелся с ответом. Он несколько раз бессмысленно сморгнул, покосился на Свантуша и вновь встретился глазами с Баркетовым.
– Кончать… – глухо, словно эхом, откликнулся Игнат Артемьевич. – Но как? Что я могу? Ведь я уже…
– Повязан с ними? – закончил за него начатую фразу Баркетов и увидел, как Трофимов энергично качнул головой в знак согласия. – Я знал, что Рубаев на это и рассчитывает. Он наверняка обрисовал вам во всех красках, что будет, если вы решите соскочить. Угадал?
Трофимов снова кивнул.
– В его словах, бесспорно, есть зерно истины, – продолжил Максим. – Только одного Антон Степанович не учел. Если наш план сработает, ответ держать уже будет не перед кем.
Игнат Артемьевич в растерянности провел ладонью по лбу. Перестав подпирать спиной дверь, он придвинул к себе стул и без сил опустился на него. Ноги вдруг предательски ослабели.
– Что за план?
Теперь Баркетов взирал на собеседника сверху вниз.
– Нужно достать главного. Человека, который управляет всей этой системой. Без него пирамида рухнет. А с Рубаевым мы уже легко справимся. Без поддержки он – никто. Слизняк!
– Но… – Трофимов уставился в одну точку. – Мы не знаем, кто этот человек…
– Агафонов его знал, – подал голос Свантуш.
Игнат Артемьевич взглянул сначала на чеха, потом на Баркетова. Максим уверенно кивнул.
– Яр прав. Агафонов наверняка его знал. Он вел переговоры с ним, а не с Рубаевым. Вам следует сделать то же самое.
– Мне?
– Конечно. Игра с «Кристаллом» слита, и пришло время сесть за стол переговоров. Скажите, что вас не устраивает доля. Вы человек с мировым именем, и все такое… Попросите Рубаева связать вас с тем, кто решает подобные вопросы. Он сведет. У него выбора не будет.
– Вы так считаете?
Лицо Игната Артемьевича заметно осунулось. Он зажал кисти рук между колен, стараясь скрыть охватившую его нервную дрожь. Сейчас Трофимов совсем не был похож на того дерзкого и напористого игрока, каким он был больше двадцати лет назад. Оно и понятно. Годы взяли свое. Игнат Артемьевич и сам чувствовал, что он уже не тот. Ему хотелось, чтобы нашлись люди, готовые в экстренных ситуациях принимать решения за него. Ведь это так просто… Переложить ответственность на чужие плечи. Игнат Артемьевич на мгновение зажмурился.
– Вам же сказали, – с расстановкой произнес Свантуш. – Рубаев – слизняк! Какой еще у слизняка может быть выбор?
– Погоди, Яр, – осадил чеха Баркетов. – Тут многое будет зависеть от того, как построите разговор вы, Артемьич. Будьте понапористее. Нажмите на Рубаева как следует.
– Хорошо, – едва слышно отозвался Трофимов. – Допустим, он сведет меня с тем человеком. А что дальше?
– А дальше вот, – Максим положил на стол перед главным тренером полученный от Рослякова диктофон. – Это будет при вас. Задача заключается в том, чтобы собеседник был как можно откровеннее с вами. Запись станет важной уликой против него. Пускайте беседу в нужное русло. А мы… Мы будем поблизости, Артемьич. И я, и Ярослав.
Баркетов намеренно умолчал о Рослякове, не зная, как отреагирует Трофимов на участие в предстоящей операции сотрудника Роскомспорта. Может и на попятный пойти. Максиму не хотелось допускать этого. Не хотелось спугнуть «дозревающего» Игната Артемьевича.
– Смелее! – подтолкнул он главного тренера. – В ваших силах вернуть «беркутам» доброе имя. Это, уверен, зачтется и при подписании нового пятилетнего контракта.
– А вы? – поднял голову Трофимов.
– Что мы?
– Вы с Ключевским вернетесь в команду?
Баркетов улыбнулся:
– Пока, насколько мне известно, контракты с нами еще не расторгнуты. То есть вопрос становится ребром, как бы пафосно это ни звучало. Или мы, или Рубаев. В одну лодку с Антоном Степановичем мы уже не сядем.
Трофимов пристально посмотрел на Свантуша:
– Второй голкипер мне тоже понадобится.
– Я с удовольствием, – откликнулся чех. – К тому же без тренерской установки на проигрыш я могу выглядеть в воротах очень убедительно. Это совсем другая статистика.
– Проверим, – лаконично ответил Игнат Артемьевич.
Он встал из-за стола и вышел из кухни. Настенные часы пробили начало второго. Баркетов шумно выдохнул.
– Я думал, нам придется применять силу.
– Хороший мужик, – заключил Свантуш. – В целом.
Трофимов вернулся через две минуты. Снова закрыл за собой дверь и подсел к столу. В одной руке у него был мобильник, в другой – потрепанная от времени записная книжка. Тренер раскрыл ее на последней странице. Баркетов смотрел Игнату Артемьевичу через плечо и видел, как тот уткнулся указательным пальцем в номер телефона Рубаева.
Трофимов решительно застучал по кнопкам мобильника. И Баркетов, и Свантуш замерли в ожидании.
– Антон Степанович? Это я. Не разбудил?.. Вот и славно. Благодарю, что вернули мне супругу целой и невредимой… Да, разумеется. Договор есть договор. Я понял. Только хотелось бы утрясти еще один вопрос… Запамятовали? Финансовый, разумеется. На бумаге цифры смотрелись неплохо… Но могли бы быть и получше. Более убедительнее, что ли… Чего я хочу? Конкретнее? Можно и конкретнее.
Довольный Баркетов скрестил руки на груди. У Игната Артемьевича явно открылся актерский талант.
Передвигаться по ночному городу было гораздо удобнее, чем днем. Свободные
