и подошел к компьютеру.
– Вы по-арабски понимаете? – спросил Камаль.
– Да так ... сабах эль хир – сабах эль-нур{Доброе утро (араб.).}... В школе девяносто было, правда, в акбаце-бет{Подгруппа для более слабых учеников.}. Ну и с вами немного подучил. Он хотел заорать «Не надо! Не хочу! Боюсь!» Но вместо этого откашлялся и хриплым голосом произнес: – А в чем, собственно говоря, дело?
– А дело вот в чем, – зазвучал в пропитанной ужасом и «ноблессом» атмосфере голос Ибрагима Хуссейни. – Таамри не хочет ни чтобы евреи, ни чтобы арабы занимали Канфей-Шомрон. Он купил этот участок земли, и с израильским бизнесменом, членом Кнессета Йорамом Кациром заключил сделку, и тот через подставных лиц начнет на территории бывшего поселения строить казино. Представляешь, казино, расположенное куда удобнее, чем иерихонское, обслуживающее и весь север Израиля, и палестинских богатеев, и иорданцев и ливанцев, а будет мир с Сирией, так и сирийцев! Ради этого можно в жертву принести не только тебя, но и всю Палестинскую революцию. Или, что до Йорама Кацира – то весь Израиль. Казино будет, деньги капать будут, а кто кого уничтожит – арабы еврейское государство или евреи арабское – до этого Таамри с Кациром дела нет. Кстати, у Кацира сын командует ротой где-то там в ваших краях. Встретишь – привет передай.
– Мазуз! Мазуз! – голос стал взволнованным. – Я чувствую, что они уже где-то рядом. Мазуз! Если у тебя есть бойцы в Хевроне, пришли их мне на помощь. Я попробую пробраться в развалины бывшего еврейского квартала за аль-харам аль-ибрахими аль-шариф{Арабское название пещеры Махпела.}. Мазуз, если у тебя нет своих людей в Хевроне, пожалуйста... – тут голос его дрогнул. Казалось, Ибрагим плачет. – Пожалуйста, пришли откуда угодно, хоть из Самарии. Я попробую дождаться. Пожалуйста, спаси меня! Они ведь убьют меня, а я... я очень жить хочу!
Лицо Коби было цвета простыни.
– Йорам Кацир... – шептал он. – Йорам Кацир...
– Йорам Кацир, – подтвердил Камаль.
– А что...
«Кстати, у Кацира сын командует ротой где-то в ваших краях». И тут арабы поняли.
У Камаля Хатиба подкосились ноги. Юсеф подумал, что никогда уже не увидится с Рамизой.
– Эта запись – фальшивка, – прошептал Коби.
Камаль и Юсеф молчали.
– Эта запись – фальшивка? – повторил Коби уже с вопросительной интонацией. Арабы молчали. Внезапно смутное подозрение вспыхнуло в мозгу у Коби.
– Кто убил Ахмеда Хури? – спросил он.
– Я, – спокойно ответил Камаль и, прежде чем Коби успел как-то отреагировать, начал рассказывать.
Он рассказал, как его бывшему хозяину сайиду Таамри позвонил друг из Иерусалима, по совместительству депутат Кнессета, как сообщил, что их совместное предприятие по переделке территории бывшего пункта еврейского возрождения в международный игорный притон оказалось под угрозой, что поселенцы собираются захватить его, да и базирующиеся в соседней Эль-Фандакумие «Мученики Палестины» слишком уж разрослись и укрепили позиции. Опасное соседство! Рассказал, как по телефону был разработан план, согласно которому одновременно уничтожались ударные силы бойцов Шихаби и поселенцы ставились в такое положение, что дальнейшие попытки вернуться на родное пепелище выглядели чудовищной неблагодарностью. После этого сайид Абдалла Таамри лично позвонил вожаку «Мучеников» Мазузу Шихаби, объявил ему, что решил сделать его головорезов своей гвардией, а на следующий день велел незамедлительно отправить на плато Иблиса (тут Коби вздрогнул) человека с видеокамерой, чтобы заснять место предстоящей засады на поселенцев.
– А я, – пояснил Камаль, – позвонил вам и посоветовал послать патруль на плато Иблиса, а потом побеседовать по душам с «корреспондентом».
– А я, – добавил Юсеф, – по приказу того же Таамри вышел на проселок, ведущий к плато Иблиса, и выяснил, что выбор Мазуза пал на Ахмеда Хури.
Коби, раздавленный всем, что обрушилось на него, перевел взгляд на жирное лицо Юсефа.
– С этого момента, – продолжал Юсеф, – началась моя слежка за Ахмедом Хури. И обнаружилось, что он бегает не только к вам, господин офицер, но и к Мазузу Шихаби.
– Что?! – буквально вскричал Коби, глядя при этом на себя каким-то отстраненным взором и мысленно удивляясь прочности своего позвоночника.
– Да, господин офицер, – кивнул Юсеф, – вывод получался для вас и для Абдаллы Таамри неутешительный. Естественно было предположить следующее: узнав от Ахмеда, что вам известно о планируемой засаде на плато Иблиса, Шихаби тайком от Абдаллы поменяет свои планы. Не далее как вчера наихудшие мои предположения подтвердились – Мазуз Шихаби горстку бойцов для отвода глаз действительно послал на плато Иблиса. Но настоящая засада находится не там, а где-то в долине Тирцы – именно в ту сторону Шихаби отправил три «транзита» с бойцами.
– Если бы ваша информация была верна, то столкновение с кровавыми жертвами уже произошло бы и мне бы сообщили. Так что вы лжете, господин… – он заглянул в бумаги – господин Масри.
Может, все, что они говорят – ложь, и про его отца – тоже? Не было никакого заговора у него с Таамри. Не знает он никакого Таамри. Все подстроено. Лоб Юсефа покрылся испариной.
– Я не лгу, – просипел он. – Сам Шихаби в разговоре со мной не скрывал, что знает о провокации Таамри.
– И кто мне это подтвердит? – усмехнулся Коби. – Шихаби? Дашь телефончик?
– Я могу подтвердить, – произнес Камаль, слегка наклонясь вперед. – Разговаривая со мной… – тут он указал на синяк под левым глазом – Мазуз прямо сказал: «Поселенцы устыдятся, если мы нападем на них на плато Иблиса, а солдаты нас перестреляют, а их спасут».
– А кто вы такой? Кто вы оба такие? Откуда я знаю, что вы работаете на Таамри, что эта запись не сфабрикована, что все ваши слова не вранье от первого до последнего слова?! Вот вы говорите, вы убили Ахмеда. Предположим, он был двойным агентом. А вы-то, каким боком об этом узнали?
– Когда прервалась связь с Юсефом, – начал Камаль, – саид Таамри отправил меня в Эль-Фандакумие, чтобы разобраться на месте. Благодаря его связям пропуска у меня выправлены, так что передвигаться по Израилю и Палестине я могу свободно. Я уже проехал Бурку, когда он позвонил мне по мобильному и сообщил, что Ахмед Хури, тот самый «кинооператор», которого я тогда по телефону подставил, сбежал из Эль-Фандакумие и движется к вам, чтобы сообщить, кому и кем продана и куплена территория Канфей- Шомрона. И его надо убрать, пока он…
– Таамри еще что-нибудь сказал? – спросил Коби, вцепившись пальцами в металлический ободок стола, чтобы не упасть от головокружения.
Камаль наморщил лоб и пожал плечами.
– Да вроде не… Ах да, сказал, чтобы я был осторожен. Хури уже позвонил на базу и… Это он вам звонил?
Следующий вопрос должен был звучать так: «А откуда Абдалла Таамри знал, что Ахмед Хури позвонил израильскому капитану на военную базу?» И ответ мог быть только один.
– Не-е-ет! – заорал Коби и стукнул кулаком по белому пластику стола. – Лжете! Вы все лжете!
Неизвестно, чем бы закончилась эта приятная беседа, но у Юсефа тоже сдали нервы. Вскочив со стула, он бухнулся на колени перед столом, за которым сидел Коби и взмолился:
– Прошу вас, верьте мне! Мазуз знал про плато Иблиса! И зачем, зачем бы он велел минировать сосновую рощу и устраивать засаду у Разрушенного дома по пути отсюда на плато Иблиса?!
– Какую рощу?.. Какой дом?.. – растерянно пробормотал Коби.
– Капитан, если вы не верите мне, – вновь горячо заговорил Юсеф, почувствовав, что рыбка клюнула, – пошлите своих людей к Разрушенному дому! Все равно без этого рощу не разминируешь, а если этого не сделать, то солдат с плато Иблиса придется эвакуировать на вертолетах.
– Погоди, погоди, – перебил его начавший разбираться в ситуации Коби, – может, это они на поселенцев ловушку устроили?
– Когда вы пошлете туда отряд, пусть они постараются захватить пленных. При неожиданной атаке это
