— Где?
— В Колчестере. В Ньютауне.
— Как же ее сюда занесло?
— Кто знает. Погибла она обнаженной. Может, работала неподалеку.
— Возможно, — согласилась Роза. — Приехала сюда с клиентом, припарковались где-то в лесу. Он начал позволять себе лишнее, и она убежала… — Роза смерила взглядом отвесный склон. — И скатилась прямо под машину. А потом — под вторую. — Ее передернуло, но нужно было держаться. — Вполне логично. Будем, значит, искать какую-нибудь поляну и машину. Место, откуда она убежала. Свидетелей.
Гласс снова тронул ее за плечо.
— Затем мы вас и позвали.
— Понятно.
— Мы знаем, как она погибла, — сказал он, убрав руку. — Осталось выяснить, как она сюда попала. Пролить, так сказать, свет на ситуацию.
— Придется прочесать всю лесополосу.
— Уже прочесали. Нашли, как я уже говорил, кредитку.
— Надо будет повторить. Может, еще что-нибудь отыщется.
Гласс едва заметно скривился.
— Ну, с этим могут возникнуть трудности. У нас сейчас туговато с кадрами: бюджет урезали, сами знаете. Все силы брошены на Ист-Хилл.
Роза понимающе кивнула, ничем не выдавая вновь вспыхнувшего гнева. Фил, мать его, Бреннан! И снова за ним приоритет. Она натянуто улыбнулась. Она-то знала, как добиться своего.
Подойдя поближе к Глассу, Роза с ленцой, по-кошачьи потянулась.
— Ну же, Брайан, я уверена, что вы найдете парочку ребят.
Взгляд Гласса остался неподвижен, на лице его не отразилось никаких эмоций.
— Сержант Мартин, я бы с радостью, но в данный момент это не представляется возможным. Если вы хотите еще раз прошерстить лес, придется вам делать это самостоятельно. На вашем месте я бы довольствовался тем, что уже удалось найти, и двигался дальше.
Роза отпрянула в гневе — на него, на себя.
— Ладно. Адрес жертвы у вас есть?
Он продиктовал.
— Жила она там с некоей Донной Уоррен.
— Вы ее не знаете?
— Еще как знаем. Коллега Фэйт.
— Понятно.
Она записала имя в блокнот.
Гласс посмотрел на часы.
— Мне пора. Вряд ли кто-то станет сильно переживать из-за погибшей проститутки. Так что постарайтесь закруглиться как можно скорее.
— Хорошо. Я только побеседую с этими любовничками и сразу поеду в Ньютаун.
Гласс не сдвинулся с места, как будто чего-то ждал.
— Спасибо, что дали мне шанс… — Она едва не назвала его Брайаном, но сдержалась. — …инспектор Гласс. Я…
Он не дал ей договорить.
— Подождите.
Лицо его по-прежнему не выражало ровным счетом ничего. Сердце Розы забилось чаще. Она ждала.
— Я повышаю вас в звании.
Она подумала, что ослышалась.
— Что?
— Я решил повысить вас в звании. Во всяком случае, временно.
— Я…
— Вы же подавали документы на повышение перед… отпуском. Я бы хотел их подписать.
— Не знаю даже, что сказать…
— Вполне достаточно сказать «спасибо».
Она расплылась в улыбке.
— Спасибо.
Но он не улыбнулся в ответ.
— Пожалуйста. В общем, инспектор Мартин, закончите с этим делом — вступите в должность на постоянной основе.
— Хорошо.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Если меня устроит исход, разумеется. Вы все поняли? Она поняла. Она должна будет его слушаться. Во всем. Вот что он на самом деле имел в виду. Что ж, она согласна.
— Не волнуйтесь, — ответила Роза. — Я вас не подведу.
— Я знаю, — сказал он, отворачиваясь.
Первый рабочий день за полгода — и сразу повышение! Ей даже стало наплевать, что Фил, мать его, Бреннан опять перетянул одеяло на себя. Она ему еще покажет. Она им всем покажет!
Вооружившись блокнотом и ручкой, она зашагала к «скорой» с невезучими водителями внутри.
Она ему покажет. Всем им покажет.
День уже клонился к закату, когда Фил осторожно переступил порог обветшалого дома.
Удушливая атмосфера разрухи окутала его со всех сторон, высасывая из воздуха последние частицы света. Половицы недобро скрипели под ногами. Он ступал медленно, проверяя каждую дощечку, в страхе, что под прогнившим полом обнаружится еще один подвал — и кто его знает, что там хранится.
Дощечки выдержали. Он на цыпочках прокрался в коридор.
Первое, что он ощутил, было зловоние. Запах запустения, влаги, тлена ударил в нос. Смрад облепил его лицо холодной маской. Он достал латексные перчатки: во-первых, таковы требования, во-вторых, он и сам не рискнул бы ни к чему прикасаться.
Фил никак не мог избавиться от какого-то иррационального чувства. Он пытался его проанализировать, но не мог: ему было просто не по себе. А ведь он бывал в куда более опасных местах. В таких, где его собственная жизнь висела на волоске. Порой тело сковывало очередной атакой паники. Почему же ему так гадко входить сюда, в обычный пустой старый дом? Этого он объяснить не мог, но и побороть свой страх не мог тоже.
По всей вероятности, это была гостиная. Да уж, давненько сюда не захаживали гости — по крайней мере, человеческой расы. Мелкие темные тени бросились врассыпную, попрятались по щелям и дырам. Фил провел по полу лучом фонарика — кое-где темнели зазоры от сгнивших и провалившихся половиц. Подвала, впрочем, заметно не было.
Если что и уцелело в этой комнате, так это продукты распада. Компостное месиво из коробок из-под пиццы и заплесневелых оберток шаурмы. Ржавые банки из-под крепкого пива, пыльные бутылки. Окурки, как от сигарет, так и от косяков, на каждом шагу. А раз здесь все это потребляли, то и выделения в углу были неизбежны. Кал выглядел таким же старым и заскорузлым, как и все прочее.
Промокшие листы картона и полуистлевшее одеяло служили кому-то кроватью, а заляпанные смятые листы потрепанных порножурналов — развлечением перед сном. Судя по слою пыли на поверхности всех без исключения предметов, на этой кровати давно никто не спал, а журналы давно обходились без благодарных читателей.
Два разбитых окна в дальней стене объясняли, как сюда могли попасть, а затем удалиться отсюда предыдущие постояльцы. Филу показалось, что он что-то услышал, какой-то шорох неподалеку. Он выпрямился и прислушался.
— Эй! Есть здесь кто-нибудь?
