– Он может быть и тем и другим, – бросил Фенвик.
– Я сейчас поясню, – сказала Марина. – Для домашнего тирана все сводится к тому, чтобы изолировать своего партнера, держать его вдали от остального мира, контролировать его. Он хочет причинить ей боль, да, но не убить ее. Какой ему толк от мертвой? Она нужна ему обязательно живой, чтобы можно было изводить ее.
В комнате повисло крайне неловкое молчание.
– Теперь относительно ребенка… – Марина сделала паузу. – Мы предполагаем, что предметом нападения была именно Клэр Филдинг, точнее, ее ребенок… Ну, во-первых, большинство семейных тиранов всегда не в восторге, когда партнерша беременна. Они сами ведут себя по-детски и нуждаются во внимании. А ребенок будет отвлекать это внимание на себя.
– Разве это не будет приводить домашнего тирана в ярость? – спросила Анни.
– Не до такой степени. Потому что ребенок все-таки часть его самого. Они испытывают ревность, что женщина вынашивает его, но не пытаются причинить ему вред. Есть еще пара моментов. У него нет связей с предыдущими двумя убийствами…
– Насколько нам это известно, – перебил ее Фенвик. – Пока что.
– Действительно, насколько вам это известно, – сказала Марина. – Но есть еще и факт того, что он сначала ввел ей анестетик.
Фил понял, к чему она ведет.
– Он должен был бы хотеть, чтобы она кричала, – сказал он. – Чтобы она страдала. А наркотик снял все это.
Марина взглянула на него и улыбнулась. Фил не смог сдержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. Но затем снова вернулся к делу.
– Или же он просто не хотел, чтобы она разбудила весь квартал, – возразила Анни.
– Ладно, – сказала Марина. – Давайте ненадолго забудем о ребенке и рассмотрим то, что фактически произошло. – Она указала на фотографию тела Клэр Филдинг, стараясь не смотреть на нее. – Она привязана к кровати, руки и ноги растянуты в стороны. Зачем?
– Какой-то ритуал? – предположил Фил.
– Сначала я и сама так подумала, – сказала она, сдержавшись, чтобы не посмотреть на него снова. – Но, похоже, здесь речь шла больше все-таки о контроле. Ей был сделан укол наркотика, вызывающего паралич. Как сказано в результатах вскрытия, кто бы это ни сделал, он не профессионал. Поэтому он точно и не знал, сколько наркотика необходимо. Если бы выбранная доза оказалась маленькой, жертва могла начать кричать или сопротивляться. Отбиваться ногами. Отсюда и появились эти веревки.
– Выходит, – сказал Фил, – если это не ритуал, то тогда это… что? Простая рациональность?
Марина кивнула.
– Вполне может быть. А ноги ее должны были быть роз двинуты, потому что… – У нее перехватило дыхание.
– Потому что ему это нравилось? – подсказал Фил.
– Вероятно, – ответила Марина. – Все может быть совсем просто. Но, так или иначе, это все же аспект контроля, подчинения. – Она снова заглянула в свои записи. – А чем именно она была привязана?
Фил тоже посмотрел в свои записи.
– Веревкой, очень прочной. По ней мы ожидаем результаты анализа ДНК.
– Значит, он пришел подготовленным, – сказала Марина. – Он принес с собой нож и веревку.
– И наркотик, – добавил Фил.
– И наркотик.
– Ладно, а как насчет сексуального аспекта? – Фенвик говорил уже на высоких тонах и смотрел на Фила так, как смотрит человек, которому только что сказали, что вечеринка по поводу его дня рождения отменяется.
– По заключению судебной экспертизы никаких следов сексуальной активности не обнаружено.
– Это, впрочем, все равно не вычеркивает Бразертона из списка подозреваемых, – сказал Фенвик. – Если бы он за хотел… ну, не знаю… продемонстрировать ей, кто хозяин, то разве не мог он сделать это, вырвав из нее ребенка? Разве это не показало бы ей, кто здесь главный?
Внимание всех присутствующих вновь переключилось на Марину.
– Ну, если так, то да, это представляется мне вполне правдоподобным, – сказала она.
Фенвик торжествующе поднял руки.
– Отлично!
– Но выглядит это маловероятным. К тому же это вообще мог быть не мужчина.
– Что? – переспросил Фенвик. – Женщина?
– Почему бы и нет?
Для Фенвика это было уж слишком.
– Потому что женщина физически не способна сделать то, что было здесь сделано. Кроме того, неподалеку был замечен человек, который подпадает под описание Бразертона.
– Давайте рассуждать логически, – сказала Марина. – Кому могут быть нужны младенцы? Женщинам, не мужчинам. – Она сделала паузу и продолжила: – Я, конечно, сейчас обобщаю, но вы понимаете, что имеется в виду.
– Значит, это могла быть большая и свирепая женщина, – сказала Анни.
Стоявший позади нее Фенвик только качал головой.
– Возможно, – ответила Марина. – Существует несколько задокументированных случаев подобных происшествий, но в основном это происходило в Штатах и всегда с каким-то личностным подтекстом. Партнер уходит, сходится с другой женщиной, делает ее беременной. Отвергнутая подруга мстит ему, вырезая нового младенца.
От таких подробностей всех передернуло.
– Это мог быть мужчина, – сказал Фил, как бы размышляя вслух, – который делал это
– Бразертон, – сказал Фенвик. – Он сделал это для своей подружки.
Марина вздохнула, и Фенвик заметил это.
– Хотите что-то сказать?
Марина не ответила, только низко опустила голову. Фенвик кивнул.
– Вот и хорошо.
Марина подняла голову. Фил заметил, что щеки ее стали пунцовыми, глаза горели. «Собирается дать волю своему итальянскому темпераменту», – подумал он.
– Да, – сказала она, – я действительно хочу кое-что сказать. Вы пригласили меня, чтобы я высказала свое профессиональное мнение, но пока только и делаете, что убеждаете меня в моей неправоте и стараетесь как-то унизить меня. Фенвик пожал плечами.
– Да, но насчет женщины… Продолжайте, пожалуйста.
– Меня позвали сюда, чтобы я составила психологический портрет убийцы…
– Которого вы до сих пор не дали.
– У меня не было на это даже одного дня.
Фенвик не унимался.
– У нас есть подозреваемый.
– Я здесь не для того, чтобы молча подписываться под всем, что вы говорите.
– Так вы не хотите, чтобы мы его задержали?
Марина смотрела ему прямо в глаза и не отступала.
– Я не хочу, чтобы вы арестовали не того человека.
Фенвик открыл рот, чтобы возразить, но тут поднялся Фил.
– Сэр…
Фенвик обернулся.
Фил посмотрел на остальных членов своей команды. Ему не хотелось делать этого при людях, но действия Фенвика просто не оставляли ему выбора.
– При всем уважении к вам, сэр… это дело поручено вести мне, а ваши комментарии нам не
