расслабился и погрузился в размышления, не совсем во сне, но и не бодрствуя.
Но тут же до него дошло, что Киарен нуждается в компании больше, чем сам он нуждался в отдыхе. Не двигаясь, она вглядывалась в океан за стеклом иллюминатора, но пальцы стиснула на поручнях кресла так сильно, что костяшки побелели, а само кресло застыло от напряжения.
— Киарен, отозвался Анссет. — С ним ничего не случится. Я все быстро поясню Рикторсу.
Она кивнула, но ничего не ответила.
— Есть что-то еще, так?
Киарен кивнула.
— Не то ли, что мы с Йосифом были вместе? Мне казалось, что нет, но вот он вел себя так, словно думал по-другому.
— Нет, — ответила она. — Мне не мешает, что вы с Йосифом были вместе.
— Но?
— Что «но»?
— Это ты подумала: «но». Это тебе не мешает, но…
Киарен опустила взгляд и нервно сплела пальцы.
— Анссет, наша первая встреча. Два года назад, когда я пригласила тебя к себе, на салат…
Анссет улыбнулся.
— Помню.
— Тогда Анссет мне сказал… что почти что влюбился в тебя.
— А ты имела что-то против?
— Да почему же? — ответила женщина голосом, дрожащим от эмоций. — Ведь существует множество способов любить, так чего же беспокоиться? Я сама люблю и его, и тебя, ты же сам знаешь, а ты любишь нас обоих, но вот он все время твердил, что может только… Что если полюбит тебя, то перестанет меня любить. Это он так сказал. И еще сказал, что если бы когда-нибудь занимался с тобой любовью, то лишь тогда.
— Когда?
— Когда перестал бы любить меня.
Для Анссета все это не имело ни малейшего смысла. Но потом он осознал, что до сих пор, сознательно или бессознательно, сам тоже все время любил поочередно. Эссте, затем Майкел, потом Рикторс, а за ним — Киарен. Но любил ли он Киарен меньше, потому что полюбил Йосифа? Конечно же — нет.
Но теперь поведение Йосифа начало обретать смысл. Если он и вправду так считал, то каким-то извращенным способом был прав, что так долго сопротивлялся собственному желанию, что так долго запрещал себе дружить с Анссетом, зная, чего это будет стоить ему, если дружба перерастет в нечто большее.
— А где Эфраим? — спросил Анссет.
— Я оставила его в Каэрнарвоне с женой министра по вопросам информации.
— Йосиф все еще любит тебя, — сказал Анссет.
Киарен глянула на него и попыталась улыбкой выразить свое согласие. Но без особой уверенности.
Йосиф был арестован Имперской Службой Безопасности, потому что сделал что-то такое, что по его мнению означало конец их союза. А что же с Эфраимом?
— Контакт всегда остается, — с трудом произнесла Киарен и разрыдалась. Анссет обнял ее рукой, прижал ее голову к своей груди. При этом он с изумлением отметил, что стал выше нее. Он рос. Вскоре вырастет в настоящего мужчину. Он задумался над тем, что это означает.
Наверняка, он не мог требовать от себя больше, как от мужчины, чем от него требовали, когда был ребенком. Наверняка, больше требовать уже невозможно.
10
Рикторс принял их в большом зале.
Охранников не было. Только Крыса. Но Анссет и Киарен знали, что Крыса представляет собой достаточную охрану.
В зал их провел дворцовый мажордом, но по знаку Рикторса он вышел. Киарен четко чувствовала висящее в воздухе напряжение. Анссет ничего по себе не проявлял, но Киарен знала, что это ошибочное впечатление. В случае необходимости, он все так же использовал Самообладание. Зато Рикторс напряжения и не скрывал. Киарен никогда еще не видела его так близко. Выглядел он как истинный император, которому никто не осмелится противоречить. Тем не менее, признаки страха были заметны. Все было так, словно Анссет держал оружие, способное серьезно ранить Рикторса. Все было совершенно так, словно он опасался того, что Анссет этим оружием воспользуется.
Киарен знала, что император и Анссет не виделись два года. От Анссета ей было известно и то, что они не расстались друзьями. Но, казалось, встречей они были довольны; Киарен не думала, что они притворялись.
— Я скучал по тебе, — сказал Рикторс.
— А я — по тебе, — ответил Анссет.
— Мои слуги сообщают, что ты неплохо справляешься.
— Лучше, чем я сам ожидал, но не настолько, как на то надеялся.
— Подойди сюда, — попросил Рикторс.
Анссет подошел поближе, остановился в нескольких метрах от трона и опустился на колени, в поклоне касаясь лбом пола. Нетерпеливым жестом Рикторс приказал ему подняться.
— Ты не должен делать подобных вещей, не тогда, когда мы наедине.
— Но я пришел просить у императора милости.
— Я знаю, зачем ты пришел, — сказал Рикторс, и лицо его потемнело. — О том поговорим позднее. Как ты себя чувствуешь?
— Со здоровьем все более-менее, люди помогают мне в границах разумного. Я же пришел за Йосифом. Он никакого преступления не совершил.
— Неужели? — спросил Рикторс.
И вдруг Киарен почувствовала тяжесть на сердце. Ее покинуло нечто, что спустя пару секунд она распознала как доверие. Сопротивления она не ожидала — обычная ошибка, которая будет исправлена, как только будет представлено объяснение. Какое преступление совершил Йосиф? Почему император тянет?
Ответ она узнала, как только поставила этот вопрос. Йосиф занимался любовью с Певчей Птицей Майкела. Даже император не занимался любовью с Певчей Птицей майкела. Йосиф получил то, чего император даже и не просил. Но желал ли того император? В этом ли была причина его гнева и того, что он тянул время?
— Он невиновен, — медленно произнес Анссет, и в его голос закралась угроза. — Я желаю его видеть.
— Неужто ты способен думать только про этого Йосифа? — спросил император. — Раньше, в первую очередь ты бы мне спел. Когда-то ты приходил ко мне, весь перепаолненный песнями.
Анссет не ответил.
— Два года! — крикнул Рикторс, не контролируя собственный голос. — Целых два года ты меня даже не посетил, и даже не пытался.
— Я не думал, будто бы ты желаешь меня видеть.
— Желаю? — Рикторс вернул себе какую-то часть достоинства. — Когда я здесь поселился, это место было наполнено твоими песнями. А потом ты ушел. Два года тишины. И болтовня всяких глупцов. Спой для меня, Анссет.
Парень молчал.
