– Это же только сон.
– Мэйзер, я не хочу, чтобы мне снилось такое. Я боюсь спать. Я всё время думаю о том, чего не хочу вспоминать. Снова и снова прокручиваю всю жизнь, как запись. Кто-то хочет, чтобы я вгляделся в самые ужасные моменты моей жизни.
– Мы не можем накачать тебя лекарствами, если ты на это надеешься. Жаль, что тебе снятся плохие сны. Может быть, оставлять на ночь свет?
– Да не смейтесь надо мной! – крикнул Эндер. – Я боюсь, что схожу с ума.
Доктор закончил перевязку, и Мэйзер отпустил его.
– Ты действительно этого боишься? – спросил Мэйзер.
Эндер подумал и усомнился.
– Во сне, – сказал он, – никогда не знаешь, ты ли это.
– Странные сны, Эндер, это предохранительный клапан. Впервые в жизни ты работаешь с полной отдачей. Ну, и тело ищет пути компенсации, вот и всё. Ты теперь большой мальчик. Пора перестать бояться ночи.
– Хорошо, – проговорил Эндер и решил больше никогда не рассказывать Мэйзеру о своих снах.
Дни шли, и каждый день он сражался. Эндер втянулся в рутину саморазрушения. Появились боли в желудке. Доктор посадил его на диету, но вскоре он вовсе потерял аппетит.
– Ешь, – говорил Мэйзер, и Эндер автоматически подносил ложку ко рту. Но если не принуждали, он не ел.
Ещё двое командиров эскадр сломались, как раньше Петра, поэтому остальным приходилось работать ещё больше. Теперь у противника всегда было трёхкратное или четырёхкратное превосходство. Жукеры изменили тактику; когда дело оборачивалось худо для них, они быстро отступали, перегруппировывались, затягивали бой, надеясь выехать на численном превосходстве. Сражения тянулись всё дольше и дольше. Иногда проходили часы, прежде чем ребятам удавалось распылить последний корабль противника. Эндер начал подменять усталых и задёрганных командиров свежими и отдохнувшими прямо в ходе сражения.
– Знаешь, – сказал ему однажды Боб, перехватывая команду над оставшимися четырьмя истребителями Горячего Супчика, – эта игра уже не доставляет мне прежнего удовольствия.
В один прекрасный день, когда Эндер муштровал командиров, комната вдруг потемнела, и он очнулся на полу. Лицо было в крови: он ударился о подлокотник на панели управления.
Его перенесли на кровать, и три дня он сильно болел. Ему виделись сны, но даже во сне он понимал: это всё не настоящее. То мерещилось, что он видит Валентину или Питера. Порой это были его друзья из Боевой школы, порой – жукеры-вивисекторы. Однажды он увидел, как наяву, что полковник Графф склонился над ним и шепчет утешения, как заботливый отец. Но когда Эндер проснулся, рядом был только враг, Мэйзер Ракхейм.
– Я не сплю, – сказал Эндер.
– Вижу, – ответил Мэйзер. – Долго же ты спал. Кстати, у тебя сегодня бой.
Эндер встал, и сражался, и победил. Но второго сражения в тот день не было, и ему разрешили лечь пораньше. Когда он раздевался, руки тряслись.
Ночью ему почудились чьи-то осторожные прикосновения. Бережные, нежные. Он словно бы слышал голоса:
– Ты не был добр к нему.
– Меня об этом никто не просил.
– Как долго он продержится? Он гибнет.
– Достаточно долго. Скоро конец.
– Неужели?
– Ещё несколько дней, и он сможет отдохнуть.
– Несколько дней, а он уже не держится на ногах.
– Не страшно. Сегодня он сражался лучше, чем вчера.
Призрачные голоса, похоже, принадлежали полковнику Граффу и Мэйзеру Ракхейму. Но сон есть сон, могут померещиться самые дикие вещи. Эндер окончательно уверился, что спит, когда услышал:
– Не могу этого вынести, не могу смотреть на то, что делается с ним.
А второй голос ответил:
– Я знаю. Я тоже люблю его.
А потом ему пригрезились Валентина и Алаи, которые похоронили его. Он стал холмом, высох изнутри, и жукеры построили в нём городок, как раньше это случилось с Великаном.
Сны. Только сны. Только в снах его любили и жалели.
Он проснулся, и снова сражался, и победил. И опять сон, и опять видения. Пробуждение, победа, сон… Границы между явью и сном стёрлись. И это его не беспокоило.
А потом наступил его последний день в Командной школе, хотя Эндер об этом не подозревал. Когда он проснулся, Мэйзера Ракхейма не было в комнате. Он принял душ, оделся, сел на койку и стал ждать, когда Мэйзер вернётся и откроет дверь. Но Мэйзер не появлялся. Эндер подошёл к двери и толкнул её ладонью. Дверь отворилась.
Неужели Мэйзер случайно выпустил его на свободу этим утром? Никто не заставлял есть, заниматься или спать. Свобода. Но вот беда, он не знал: как ею распорядиться? Может, найти командиров эскадр, встретиться с ними, лицом к лицу, но где они живут? Не иначе как километрах в двадцати… Поэтому, поблуждав немного по тоннелям, Эндер отправился в столовую и позавтракал. Рядом сидело несколько морских пехотинцев, отпускавших сальные шутки, половины которых Эндер просто не понял. Потом он пошёл к расчётчику, работать. Просто не мог больше ничего придумать.
Мэйзер ждал его. Эндер медленно вошёл в комнату. Понурый и усталый, он слегка шаркал ногами при ходьбе.
– Ты проснулся, Эндер? – спросил Мэйзер.
В комнате было много посторонних. Эндер не знал, кто они такие, но не дал себе труда спросить. Стоит ли спрашивать? Всё равно не скажут… Он сел в кресло, пробежал рукой по панели, подхватил обруч с наушниками…
– Эндер Виггин, – сказал Мэйзер. – Пожалуйста, обернитесь. Сегодняшняя игра требует объяснений.
Эндер повернулся. Оглядел людей, столпившихся сзади. Многих он видел впервые. Некоторые были в штатском. Эндер заметил Андерсона и удивился: что он здесь делает? Кто же руководит Боевой школой? Взгляд выхватил Граффа, и Эндер сразу вспомнил озерцо в лесу под Гринсборо. И захотел домой. «Увези меня домой! – мысленно попросил он Граффа. – Во сне ты говорил, что любишь меня. Увези меня!»
Но Графф только кивнул ему; это было не обещание, а приветствие. Андерсон и вовсе прикидывался, что его не узнал.
– Пожалуйста, слушай внимательно, Эндер. Сегодня твой последний экзамен в Командной школе. Наблюдатели должны оценить твою подготовку. Если они мешают тебе, мы можем показать им сражение на другом экране.
– Они могут остаться.
«Последний экзамен. После него я, наверное, смогу отдохнуть».
– Чтобы испытание было честным, не повторяло пройденного и содержало нечто оригинальное, в игру введён новый элемент. Сражение развернётся вокруг планеты. Это подстегнёт врага и заставит тебя импровизировать. Пожалуйста, сосредоточься на игре.
Эндер подозвал Мэйзера поближе и спросил:
– Я первый, кто забрался так далеко?
– Победишь – будешь первым. Это всё, что я волен сказать.
– А я волен слушать.
– Можешь дерзить сколько угодно, завтра. А сейчас, пожалуйста, займись делом. Давай не будем портить картину. Как ты думаешь разобраться с планетой?
– Нужно послать кого-то на обратную сторону, чтобы не действовать вслепую.
– Правильно.
– И сила тяжести будет влиять на двигатели: легче лететь вниз, чем вверх.
