Куина. – Она выздоравливать.
Она выздоравливает! Куин молил Бога, чтобы няня оказалась права.
В восемь часов в дверь тихо постучали. В комнату вошла мисс Хевнер. Она держала на руках Николо, рядом с ней стояла Фелис. Дети были одеты ко сну.
– О, прошу прощения, ваше сиятельство, – увидев Ку-ина, проговорила гувернантка. – Дети хотели пожелать доброй ночи Серилии и их матери.
Синьора Росси кивнула в сторону выдвижной кровати.
– Stare tranquillo, – предупредила няня. – Ваша мама, ей надо спать.
Дети на цыпочках прошли по комнате, и, став на колени, каждый по очереди поцеловал Вивиану в щеку. После этого Фелис подошла к большой кровати, забралась на нее и, под-ползя к Серилии, стала играть прядью волос сестры.
Синьора Росси оторвала глаза от шитья.
– Осторожнее, carissima.
Девочка вопросительно посмотрела на нее:
– Она поправляется, Tata?
– О, si, – ответила синьора Росси. – Она лучше. К понедельнику вы будете иметь ваше Рождество. А к четвергу она бегать по дому и дергать тебя за волосы.
Фелис тихонько рассмеялась. Николо тоже забрался на большую кровать и свернулся калачиком у ног Серилии, сунув в рот большой палец.
– Пойдемте, дети, – тихо позвала мисс Хевнер. – Нам пора вернуться в ваши комнаты.
Фелис явно не хотелось уходить.
– А если Серилии приснятся плохие сны? – спросила она. – Мы всегда спим вместе, если нам снятся плохие сны.
Синьора Росси кивнула в сторону двери:
– Иди, carissima. Я сплю с тобой, если придут плохие сны.
Малышка тихонько захихикала:
– Tata, ты не влезешь в мою кровать! Старушка пожала плечами:
– Значит, я ломать ее. Бум! Мы спать на полу.
Малыши стали давиться от смеха, зажав рукой рот. Мисс Хевнер открыла дверь и поманила их пальцем. Николо подполз на четвереньках и поцеловал Серилию в щеку. Затем с явной неохотой сполз с постели и, обиженно выпятив нижнюю губу, тихонько удалился. Фелис последовала за ним.
Это настоящая семья, подумал Куин. Фелис и Николо любили свою старшую сестру искренне. Для них не имело никакого значения, как родилась Серилия или кто был ее настоящим отцом. Они были семьей, и они любили друг друга. Они жили друг для друга.
Может быть, именно это имела в виду Вивиана, когда говорила о том, что Серилии нужна семья? А он хотел лишить ее настоящей семьи?
Он был ей родным по крови, но он не был членом их дружной семьи. Он был посторонним наблюдателем и, как бы он ни старался, не смог бы заменить Серилии ее брата и сестру. Он не мог заменить то, что потеряла бы Серилия.
Куин вдруг с удивлением обнаружил, что снова стоит около кровати и нежно гладит Серилию по волосам. Синьора Росси снова бросила на него осторожный взгляд:
– Вы идти домой сейчас, signore. Приходить снова domattina. Завтра утром, si?
Позади Куина раздался какой-то слабый стук. Он обернулся и посмотрел на Вивиану. Она пошевелила рукой. Вероятно, она скоро проснется. Няня Росси явно собиралась здесь оставаться. И уже не было необходимости в его присутствии.
Он снова подумал, а как старушка объясняет себе его присутствие в этой комнате. Вообще-то ему было все равно. Он наклонился, прикоснулся губами ко лбу Серилии и почувствовал, что он уже не такой горячий.
– Domattina, – повторила старушка. – Она скоро проснется.
Куин с сомнением посмотрел на нее:
– Вы... вы совершенно уверены? Синьора Росси утвердительно кивнула:
– Di sicuro. Слабая, signore, как котенок, но вернется в мир. Куин надеялся, что старушка не ошибается. Он подошел к двери и, обернувшись, слегка поклонился:
– Grazie, синьора Росси. Желаю вам buona notte.
Глава 17,
в которой Уинвуд делает графине еще один подарок
На следующее утро Куин встал на рассвете и сразу же вызвал Блэвинса, желая побыстрее одеться и вернуться в Хилл-Корт. Спал он очень мало, и это время его мучили тревожные сны. Ему снились Серилия и Вивиана. Куин молил Бога, чтобы девочке хотя бы немного стало лучше. Он боялся верить предсказанию синьоры Росси о выздоровлении, пока не убедится в этом сам.
Как только Блэвинс закончил свое дело, Куин направился к двери. Но в последнюю минуту он вспомнил о маленькой коробочке, которую четыре дня назад привез из Лондона, и вернулся за ней к своему столу. Там же лежала сумка с книгами для детей. Значит, ему следует приказать подать коляску.
Спустившись вниз, Куин отдал распоряжения лакею и заглянул в утреннюю гостиную в надежде застать там Генри. К своему удивлению, он обнаружил там мать и сестру. Куин заставил себя улыбнуться:
– Доброе утро, мама. Элис, ты встала слишком рано для новобрачной. А где Генри?
– Уже уехал к сквайру Лоутону, – с недовольным видом ответила Элис. – Твоя вода, или твой водоотвод, или что-то там еще, все еще заливает нижний луг и, как я понимаю, превращает его в болото.
Куин налил себе кофе.
– Генри говорил что-то об этом, – рассеянно ответил он. – Мы расчистили склон холма, и теперь дождливая осень оказалась нашим врагом. Думаю, придется копать канавы.
– Хорошо, но я не могу понять, почему с этим нельзя подождать день или два, – сердито произнесла Элис. – Мы только вчера поженились.
Леди Уинвуд со стуком поставила на стол свою чашку и язвительно заметила:
– Твой муж служит у нас, Элис. Женитьба была его личным делом.
– Генри недолго пробудет нашим служащим, мама. Мы должны переехать домой через несколько недель. Генри будет управлять Мелвилл-Мэнором до совершеннолетия Криса. Бог знает во что я превратила имение.
Куин отодвинул от себя тарелку и сказал:
– Вот об этом, Элис, я и собирался поговорить с тобой. Возможно, вы с Генри будете нужны мне здесь еще несколько месяцев.
– Могу я спросить зачем? – спросила Элис. Куин пожал плечами и встал из-за стола.
– Возможно, мне придется уехать на некоторое время.
– Так уж необходимо тебе уйти прямо сейчас, Куинтин? – с недовольным видом спросила леди Уинвуд. – По-моему, у тебя достаточно времени, чтобы поесть.
– Нет, спасибо, мама, – ответил Куин. – Я должен идти.
– Ты сказал, что тебе, вероятно, придется уехать. Что ты имеешь в виду? – спросила Элис.
Куин ответил не сразу.
– Я думал о поездке в Венецию, на несколько месяцев.
– В Венецию! – воскликнула леди Уинвуд. – О Боже, Куинтин! Ты не можешь. У тебя есть обязательства. Долг. У тебя есть Арлингтон- Корт!
Куин покачал головой:
– Генри может позаботиться об Арлингтон-Корте или нанять кого-нибудь.
– Это как-то связано с этой графиней, если я не ошибаюсь? – с возмущенным видом спросила графиня.
Куин кивнул:
– Отчасти да. Я еду в Хилл-Корт, мама, позаботиться о Серилии и попросить Вивиану выйти за меня замуж.
Леди Уинвуд привстала со стула, затем снова опустилась на него.
– Так! – с раздражением произнесла она. – Так! И я, конечно, ничего не могу сказать тебе.
– О, я весьма сомневаюсь, мама, что тебе стоит беспокоиться об этом, – угрюмо заметил Куин. – Не думаю, что Вивиана так глупа, чтобы принять мое предложение. Но независимо от ее ответа я все же поеду за границу.
– Так! – снова произнесла леди Уинвуд.
– Так! – насмешливо повторила Элис. – Не рискнешь, ничего не получишь, все как прежде. Может быть, ты возьмешь ее измором. Со своей стороны я желаю тебе удачи.
– Спасибо. А ты, мама? Ты желаешь мне удачи? Леди Уинвуд завязала салфетку в тугой узел. Некоторое время она с трясущимися губами просто сидела молча. Затем она вдруг издала тихий визгливый звук, вероятно, стараясь таким образом подавить в себе взрыв гнева.
– Мама! – предостерегающе произнесла Элис. Лицо леди Уинвуд покраснело.
– О, прекрасно! – наконец выдавила она из себя. – Делай что хочешь. Да, да, я желаю тебе удачи. Надеюсь, ты обретешь то, что наконец сделает тебя счастливым.
Куин с очень серьезным видом посмотрел на мать:
– У меня от восторга закружится голова, мадам, если Вивиана скажет мне «да».
Элис насмешливо посмотрела на брата:
– Закружится от восторга? Гм! Вот на это, Куинтин, мне бы очень хотелось посмотреть.
Вивиана стояла у окна, держа в руке чашку кофе, и смотрела, как из-за гряды розовых облаков проглядывает утреннее солнце. Вдруг на дорожку перед домом вылетела коляска графа Уинвуда. Его невозможно было не узнать даже на расстоянии. Ее сердце екнуло от какого-то предчувствия. Надежды, может быть. Или чего-то другого, не менее глупого.
На кровати послышался шорох.
– Мама? – раздался слабый хриплый голосок. . Вивиана резко обернулась и бросилась к постели.
– Серилия! – воскликнула она. – О, mia сага bambina! О, Серилия!
От шума проснулась в своем кресле синьора Росси.
– Che cosa? Che cosa? – Она так порывисто встала, что очки слетели с кончика ее носа.
– Мама... – хриплым шепотом проговорила Серилия. – Я так хочу пить.
Вивиана пригладила спутанные волосы дочери и с жалостью в голосе сказала:
– Бедный ангелочек! Tata пошлет за питьем. Чего бы ты хотела?
Девочка подняла на мать глаза, полные страдания.
– Лимонад, – прошептала она. – У нас есть лимонад? Старая няня потрогала лоб Серилии:
– Sia Gloria a Dio! Жар спадает!
– Она чувствует себя нормально, – со слезами в голосе проговорила Вивиана. – Она проснулась. Она хочет лимонада. Это ведь хороший признак?
Няня улыбалась.
– Si, я принести его сама! – Она слегка ущипнула Серилию за щеку. – Ну а теперь покажи Tata свое горло. Открой рот!
Девочка
