— Откуда ему знать? — хмыкнул Гарет. — Рано еще.
— Вообше говоря, я уже имею свое мнение по этому исключительно важному вопросу, — пробурчал Ротуэлл, оглядываясь в поисках слуги. — Дадут мне тут, наконец, кофе, Нэш? Я бы сейчас выпил целый кофейник.
Нэш, не поднимая головы, кивнул слугам, и те кинулись выполнять его заказ.
— Ну а теперь, — негромко сказал он, подняв глаза на Ротуэлла, — думаю, тебе пора рассказать свои новости Уорнему, поскольку я до твоего прихода держал язык за зубами.
— Что такое, Киран? — встрепенулся Гарет — Что ты еще натворил?
— Женился, — со вздохом проговорил Ротуэлл.
Герцог на мгновение онемел.
— А-а-а… — выдавил он, обретя наконец дар речи, — что-то припоминаю. Как я догадываюсь, речь шла о чести… м-м-м… леди, верно?
— Нет, не совсем, — покачал головой Ротуэлл. — Просто я решил, что жизнь слишком коротка. И поэтому нет смысла тянуть, если все равно придется жениться.
— Что ж… — промямлил Гарет, — раз так, мы оба желаем тебе счастья. А леди Ротуэлл?…
— Что — леди Ротуэлл? — нахмурился барон.
— Ей мы тоже желаем счастья. — Откашлявшись, герцог набрался смелости и вдруг выпалил: — А она… она будет счастлива?
— Камилла получила все, о чем просила. Думаю, мы отлично поладим.
Появился слуга с подносом и поставил его на стол перед друзьями. Нэш, наливая кофе в чашку, не поднимая глаз, негромко сказал.
— Знаешь, иногда женщина заслуживает немного больше того, о чем она осмелилась попросить. Таких женщин немного, конечно, но, уверяю тебя, они есть. Советую тебе об этом подумать.
Ротуэлл взял протянутую ему чашку.
— Это ты о любви и верности, так, что ли? — поинтересовался он. — Это не в моем характере. Может, когда-то давно я и был способен на подобные глупости, но теперь, слава Богу, повзрослел.
Гарет возмущенно фыркнул.
— Гром и молния! — вырвалось у него. — Помилуй Бог, Киран, это твой последний шанс! Такая красивая, такая милая и изящная девушка! В твоей власти сделать так, чтобы она влюбилась в тебя без памяти, ты и сам это знаешь. И что, скажи на милость, мешает тебе самому полюбить ее?!
Ротуэлл медленно поднял на него глаза.
— Кажется, я не лез к тебе с советами? И буду весьма признателен, если ты последуешь моему примеру, — ледяным тоном произнес он.
Лицо Гарета вдруг окаменело — Ротуэлл на собственном опыте давно уже понял, что это не предвещает ничего хорошего.
— Знаешь, Киран, скажу тебе честно — иной раз ты ведешь себя как полный идиот! — низким, дрожащим от едва сдерживаемого негодования голосом бросил в сердцах герцог. — До сих пор оплакивать женщину, которая слезинки твоей не стоит! Господи, да ведь ты тогда был зеленым юнцом, а Аннамари водила тебя на поводке. Пойми ты это наконец! И в конце концов она получила все, чего хотела, — только это был не ты!
Ротуэлл со стуком поставил чашку на стол.
— Нет, Гарет, ты ошибаешься — в конце концов она оказалась в могиле, — сухо сказал он. — И вместе с ней мой брат. И что-то мне подсказывает, что она мечтала совсем не об этом, когда согласилась стать его женой.
Нэш вскинул руки, давая понять, что сдается.
— Ладно, хватит об этом, — примирительно проговорил он. — Вообще-то я приехал сюда купить лошадь. А после этого спокойно вернусь домой с пустыми карманами и обещаю, что буду нем как рыба.
Но Ротуэлл продолжал сверлить его мрачным взглядом.
— Желаю успеха, Нэш, — рявкнул он, резко отодвинув в сторону стул. — Что же до меня, то я ухожу.
Гарет вскочил на ноги.
— Какого дьявола? Куда ты идешь?
— К черту на рога, — рявкнул Ротуэлл, схватив трость. — Туда, где найдется колода карт, бутылка хорошего бренди и парочка пухленьких бабенок, готовых кувыркаться в постели до самого утра!
Даже хладнокровный лорд Нэш возмутился, услышав подобное заявление.
— Не рановато ли?
Не удостоив его ответом, барон направился к двери.
— Проклятый идиот! — услышал он за спиной сердитый возглас Гарета. — Пожалуй, пойду-ка я с ним…
Камилла отыскала миссис Трэммел на кухне — держа в руках сверкающий нож, от одного вида которого бросало в дрожь, та сурово отчитывала судомойку. Кухарка оказалась высокой, гибкой, как хлыст, женщиной неопределенного возраста — Камилла невольно отметила высокие скулы, кожу цвета эбенового дерева, намного темнее, чем у ее супруга. Изъяснялась она на каком-то певучем наречии, в котором Камилла не понимала ни слова. На голове кухарки красовался белый тюрбан, обмотанный блестящим плетеным шнуром, из-под которого выглядывали скромные сережки в виде небольших золотых колец. Каждое ее величавое движение ясно говорило о том, что она сознает высоту занимаемого ею положения в доме, а кухонная прислуга при виде ее молча вытягивалась в струнку, поедая ее глазами, словно новобранцы строгого сержанта.
Камилла, сделав глубокий вдох, расправила плечи, вскинула голову и, войдя на кухню, представилась.
— Можете звать меня мисс Обельенной, мадам, — предложила кухарка, когда они с Камиллой уединились в ее крохотной гостиной. — Могу я предложить вам чашечку чаю?
— Мерси, — кивнула Камилла.
Обельенна, присев, выскользнула за дверь, чтобы через мгновение вернуться с чайником, который уже исходил паром. Чай, хранившийся в шкатулке под ее рабочим столиком, пах какими-то неизвестными Камилле цветами и травами. Обельенна заварила чай, а пока он настаивался, тоненькими кусочками нарезала что-то, что выглядело как кекс, обсыпанный кокосовой стружкой.
— Я так понимаю, что экономки в доме нет? — осведомилась Камилла.
Кухарка покачала головой:
— Уволилась две недели назад. Хозяин… с ним трудновато ужиться, коли кто не привык. Ну, она и сбежала. Ничего, и без нее обойдемся.
Камилла с некоторым удивлением узнала, что с тех пор обязанности экономки разделили между собой миссис Трэммел и ее супруг. Что до продуктов, то каждое утро в дом приходят двое разносчиков, яйца и молоко тоже каждое утро привозят с фермы в Фулеме, а хороший мясник живет буквально в двух шагах, возле Шепердс-Маркет.
Взгляд Обельенны упал на стоявшую перед Камиллой нетронутую тарелку.
— Вам не понравилось?
— Вкус уж очень необычный, — призналась Камилла. — В нем так много пряностей. Как это называется? Кекс?
— Нет, это не кекс, мадам, это лепешка из маниоки, — своим певучим голосом объяснила кухарка. — Такие пекут у нас на островах. Когда-то хозяин любил их больше всего на свете. — Уголки ее губ вдруг печально опустились.
— Что вы говорите? — пробормотала Камилла. — Действительно — необычный вкус.
Судя по всему, кухарка приняла это как комплимент.
— Мисс Ксантия велела, чтобы капитаны ее судов привозили мне разные специи и корешки, которые можно достать только за морем, — похвасталась она.
— Да, я чувствую аромат имбиря и мускатного ореха, — кивнула Камилла, смахнув прилипшую к губам крошку. — А что такое маниока?
Обельенна, кивком головы предложив Камилле следовать за ней, провела ее к запертому шкафчику. Потом, порывшись в объемистой связке ключей, открыла створки, и взгляду Камиллы представились многочисленные полочки и ящички. Она выдвинула один из них и вытащила какой-то клубень.
Кухарка разломила его, и Камилла увидела, какой он мясистый и нежный внутри.
— У нас на островах из него делают муку.
— Можно попробовать? — протянула руку Камилла.
Обельенна проворно перехватила ее руку.
— Нет, мадам. Если не знать, как его готовить, маниокой можно отравиться.
Камилла испуганно убрала руку за спину.
— Отравиться?!
Чуть заметно усмехнувшись, кухарка убрала клубень обратно.
— Сейчас покажу вам специи. — Камилла отметила, что Обельенна держится хоть и сдержанно, но достаточно дружелюбно. Один за другим она принялась открывать маленькие ящички, по ее лицу было заметно, что все это — предмет ее особой гордости. Воздух наполнился экзотическими ароматами. — Мускатный орех, корица, имбирь, гвоздика, — перечисляла она. Дальше пошли названия, которые Камилла никогда не слышала. — Анис, тмин, ямайский душистый перец, тамаринд, шафран… — Камилла насчитала их не менее тридцати.
Она была потрясена.
— И все это — из Вест-Индии? Кухарка покачала головой.
— Куда там — со всего света! — гордо сказала она. — Мисс Ксантия лично распорядилась, чтобы их привозили для меня. А кое-что я отыскала на рынке. — Открыв еще один ящичек, она извлекла из него полотняный мешочек, испещренный какими-то черными иероглифами — Камилла решила, что это какое-то восточное наречие.
— А это что такое?
Обельенна потянула завязки, и ей на ладонь упали два корявых, причудливой формы корешка.
— Женьшень, — с какой-то двусмысленной ухмылкой пробормотала она. — Мужской корень. Из Китая.
Камилла смутилась.
— Женьшень, — повторила она, чувствуя, что краснеет. — Это приправа, да? Или что-то сладкое?
— Ну, не совсем приправа, — хмыкнула кухарка, сунув корешок Камилле под нос, чтобы та имела возможность рассмотреть его. — Эта штука делает мужчину… э-э-э… сильнее. Придает ему мужскую силу.
С пылающими щеками Камилла осторожно понюхала корешок. И не почувствовала ничего особенного — кроме обычного аромата земли и трав. Оставалось только гадать, зачем он Обельенне.
— Его тоже привозят вам из-за океана по приказу мисс Ксантии?
— Нет, мадам. — Кухарка проворно сунула оба корешка обратно в мешочек. — Это с рынка Ковент-
