– Да, ставка у нас на цирк! На гипнотизёров, жонглёров и фокусников, на дрессированных малоразумных животных! Хорошо хоть не на диких!
– Ну, зачем вы утрируете, Костолс?! Поймите, все наши прежние козыри биты, мы в шаге от падения. Мы вынуждены достать из рукавов джокеры. И эти джокеры наши степеньдиаты. И ничего не зная об иерархах, мы не знаем точно, какие именно сверхкачества степеньдиатов понадобятся и станут джокерными. Поэтому мы привлекли много степеньдиатов с низкими степенями сверхкачеств. Отсюда, как вы называете, цирк.
– Пэче, зачем вытряхивать джокеры из рукавов в середине партии, почти в начале. Мы же столкнулись с иерархами сравнительно недавно. И партия только началась. Не все козыри ещё биты. И биты ли? И партий может быть множество. А шулеров бьют. И как бьют! И не допускают потом к игре.
– Да, риск есть, зато каков выигрыш! Да и не шулерство это и не блеф, и не обман. Есть, реально есть у человечества, у людей, у нашей команды наличие громадного количества экстрасенсорных сверхвозможностей и развитых суперкачеств. И они могут… нет… они должны быть использованы на высшем пределе и с максимальной отдачей. И тогда они станут джокерами.
– Станут ли? – Посол иронически улыбнулся. – Может быть, у иерархов иные правила игры и другие джокеры?
– Станут! Так было всегда, начиная с доисторических времён. И даже раньше: с легендарных, с чуть ли не со сказочных времён. Всегда сверхвозможности и суперкачества помогали людям побеждать, когда они шли бороться со всевозможными злыми монстрами и сверхсуществами, или всякими там разными запредельными силами. Легенды и мифы тому подтверждение! Заметьте, исторические мифы и легенды! Это, не принимая во внимание сказки. А уж этих вообще тьма!
Костолс подвинул один из стаканчиков с афлисовкой поближе к Нэму, посоветовал ему обратить на стаканчик внимание и сказал:
– Сказки, сказочные времена… Дорогой мой Третий Заместитель, по-моему, вы выдохлись – вы пошли по второму кругу. Сказки стали в качестве аргументов выдвигать…
Посол невесело улыбнулся:
– Для полноты набора вам ещё осталось фантастику помянуть…
Он грустно вздохнул:
– Я уже давно знаю на кого сделали ставку, знаю, кто будет осуществлять нынешний четвёртый «Натиск звёзд». Но, я до сих пор не понял: ПОЧЕМУ? А вы мне это убедительно разъяснить не можете. Мне непонятно, почему знания и бесценный опыт отходят на второй план, а вперёд выносятся суперкачества, которые с успехом и много продуктивнее может заменить техника. Ну, НЕ ПОНИМАЮ я этого, и НЕ СОГЛАСЕН я с этим!
В подтверждение своей правоты вы ссылаетесь на сказки и мифы, и я, в пику вам, расскажу древнюю притчу об охотниках-оптимистах, которая, по-моему, точно отражает наше нынешнее положение. Да, расскажу и ещё спрошу, но… только после того, как мы выпьем. Выпьем за бедных, но гордых мышек и за самонадеянных охотников. Пусть им повезёт! Вам капнуть из бутылочки?
– А что это? – с опаской поинтересовался Нэм.
– Анестезит, действует мгновенно. Вначале избавляет от шока, а потом вместе с афлисовкой создаёт непередаваемый, слова тут бесполезны, эффект долгого пожара: то затухающего, то вновь разгорающегося. Советую – ощутите симфонию внутреннего аутодафе и получите незабываемые впечатления! И к тому же анестезит сбережёт голову – в конце она будет ясной – и вы меня ещё послушаете, дорогой Пэче, а быть может, ещё сумеете и поспорить.
– Наливайте!!
– Пэче, из вас получится космолётчик! Настоящий космолётчик. Может даже Гранд-Капитан! Конечно, если вы доживёте хотя бы до половины моих лет. Я надеюсь, что доживёте…
На этот раз после тоста Нэм не стал задерживаться, а побыстрее, пока бурно растущие сомнения не задавили лихую решимость, опрокинул в себя стаканчик и, не задерживая во рту, сразу проглотил коктейль. Язык и нёбо мгновенно онемели, горло стало бесчувственной трубой, а живот превратился в морозную пещеру, прошитую ледяными сталактитами. Кристальное светло-ледяное бесчувствие захватило мозг, обрубило все чувства, мысли, оставив только нерегулируемое зрение и ощущение очищающего холода внутри и слепящей яркости вокруг. А потом во рту, горле, животе заполыхал напалм…
Когда острота ощущений пропала, а разум прояснился, Нэм засмущался – он никогда не считал себя мазохистом. Но если это не мазохизм, то как же иначе назвать полученное им удовольствие от тех далеко не приятных чувств, которые возникли в борьбе льда анестезита и огня афлисовки?
Чуть насмешливый внимательный взгляд бесцветных глаз Посла ещё больше смутил Нэма. Он попытался расправить плечи, поприличней усесться в кресле и спросить: на всех ли так действует коктейль из анестезита и афлисовки, но не сумел – тело не слушалось, а любое напряжение тут же мутило разум. Да и не хотелось ничего делать – было приятно и покойно именно так, когда ленное тело отделялось от блаженно парившего разума.
– Не дёргайтесь, Пэче. Наслаждайтесь покоем. Вы молодец – быстро очухались. Пока вы можете только слушать, я расскажу вам обещанную притчу про охотников?оптимистов. Но сразу сознаюсь, я её несколько переиначу, чтобы яснее была аналогия между мышками и самонадеянными охотниками, которые наткнулись на следы невиданного зверя и бросились за ним. В оригинальной версии притчи хищный зверь, которого ловили охотники, был достаточно известен, и повадки его не были тайной. Итак, слушайте.
Самонадеянные, круто вооружённые – с кольями и дубинами наперевес, охотники?оптимисты побежали по следу невиданного зверюги. Гонялись они за ним, гонялись и догнали. И первый охотник, увидевший зверюгу, радостно закричал, что нашёл зверя и схватил его. Бросился ему на помощь второй. И третий к ним присоединился, и все вместе они кричали, что держат зверя и звали четвёртого. А тот, не дурак, не спешил, искал полянку, где зверюгу будет удобно разделывать и, главное, потом можно спокойно поделить его шкуру и мясо. И орёт он, тем троим, чтобы не спешили они делить шкуру, а тащили зверя к нему, на найденную им поляну. Не можем – отвечают первые трое охотников – он нас не пускает. А вы постарайтесь, напрягите силы, покажите сноровку – поучает четвёртый. А ты не ленись, помоги – продолжали просить трое, а потом замолчали и вообще перестали откликаться.
Костолс Афлис печально улыбнулся:
– Что делать четвёртому охотнику? Остаться на месте и ждать? Но не глупо ли это? Броситься на помощь и разделить судьбу троих? А умно ли это? Бросить товарищей и бежать спасаться? Ясно, что это подло… Вопрос: есть ли умный, честный выход из этого положения? Думайте, думайте, а я пока достану другой графинчик с афлисовкой. Если найдёте выход, про который нельзя будет сказать, что он подл, глуп или отчаянно безнадёжен, я признаю своё поражение и неправоту по всем пунктам нашей дискуссии. А если затруднитесь – можете не отвечать.
Посол поставил на столик графинчик поменьше первого и, кряхтя, опустился в кресло, посмотрел на Нэма, и его глаза вновь заискрились хитринкой:
– Не беспокойтесь, Пэче, – всё будет хорошо. Разговор мы уже, можно сказать, завершили. Я думаю, у нас ничья. И я не возражаю против вашего предложения провести эскадренную олимпиаду. Думаю, правильней будет назвать её эскадриадой. Я согласен и на другие параллельные мероприятия – они действительно должны занять людей и помогут им снять напряжение, накопившееся за эти декады пути. И всё это будет очень и очень в духе нашей экспедиции – вы тут верно угадали. Все будут одновременно и участниками и зрителями спортивно-циркового представления. – Костолс засмеялся. – Но, при всём том, с афлисовкой это не сравнится! Поэтому сейчас мы ещё разок глобально тяпнем, и я вас уверяю: потом вы ещё очень долго не сможете расслабиться так кардинально.
– А стоит ли? – Нэм сам удивился своему осипшему голосу. – Мне, кажется, хватит…
– Стоит ли?! – голос Посла зазвучал неожиданно жестко, а взгляд сощурившихся глаз стал холодным. – Это надо решать заранее, до первого шага, а уж затем…
Костолс помолчал и уже мягче добавил:
– Помните, я вам говорил, что нет смысла начинать, если нет куража пройти хотя бы начальныеи этапы. Я уж не говорю про все этапы. Я ведь вас заранее предупреждал… Вы сами, захотев по-настоящему вкусить афлисовки, настояли на её
