его существовании. Да, я люблю вас. Все, что я говорил вам в оперной ложе, вернее, все, что вы вытянули из меня, бог знает почему, — истинная правда. Даже проклиная себя, неизвестно за что, у смертного одра бедной Долли, я знал, что никогда не любил ее. По какой-то нелепой причине я выбрал вас. Примите мои проклятия, но не опасайтесь никаких угроз и никакого вреда с моей стороны. Даже зная, что вы собой представляете, я не мог бы вынести вашего горя и унижения и не дал бы ломаного гроша за жизнь того, кто попытался бы причинить вам зло. Можете считать это особой формой идиотизма!
Он был так взбешен, что не слышал голоса Кэролайн:
— Постойте, Дик! Вы никогда не говорили...
— А теперь, — закончил Даруэнт, — пожалуйста, заберите ваши драгоценные деньги и уматывайте к дьяволу! Набейте ими карманы, съешьте их — приятного вам аппетита и хорошего пищеварения!
Внезапно он обнаружил, что Элфред, появившийся рядом с ним, словно джинн из арабских сказок, протягивает ему письмо, запечатанное зеленым сургучом с гербом Кэролайн.
— От мистера Херфорда, милорд. Если вы прислушаетесь, то услышите, как отъезжает его карета. Кажется, письмо очень срочное.
— Срочное? — тупо переспросил Даруэнт.
Элфред выскользнул из комнаты. Все еще держа свечу в правой руке, Даруэнт сломал печать и неловким движением развернул послание. Слова, написанные мелким аккуратным почерком, расплывались у него перед глазами.
'Милорд!
Если я рискую вмешиваться в дела Вашей милости, то лишь потому, что знаю по собственному опыту — я приношу пациенту куда меньше пользы, чем те, кто его окружает, приносят ему вреда.
Если бы Вы расспросили миссис Демишем (экономку) и Мег Сондерс (горничную), то узнали бы, что покойной мисс Спенсер чудом удалось так долго продержаться на ногах. Она в любой момент могла свалиться в обморок. Ее слух и зрение уже были поражены.
А если бы Вы удосужились расспросить непредубежденных свидетелей сцены на лестнице... '
Глаза Даруэнта широко открылись. Буквы стали четкими, как текст в газете.
«...то узнали бы, что, судя по вопросам, задаваемым мисс Спенсер, ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять по лицу Вашей супруги, что случилась какая-то беда. Думаю, она едва слышала слова Вашей жены. Ее обморок надолго задержался, но был неизбежен».
Вновь прервав чтение, Даруэнт посмотрел на Кэролайн, чей силуэт темнел на фоне белой статуи.
'Как я уже упоминал, я прибыл в карете, когда Вы поднимались по ступенькам к парадному входу, поэтому многое видел сам. Если Вы в состоянии объяснить, каким образом леди, стоящая в освещенном холле с полными слез глазами, могла узнать человека в черном на фоне ночного неба, я думаю, Ваши теории могли бы представить интерес для изучающих оптику.
С возрастом, милорд, мы понимаем всю степень нашей глупости. Но мудрец находит утешение в знании того, как не стать круглым дураком.
Ваш покорный слуга
Сэмюэл Херфорд'.
Даруэнт медленно опустил руку с письмом и уставился в иол. К его удивлению, Кэролайн подбежала к нему. В ее голубых глазах светился испуг.
— Что там такое, Дик?
Даруэнт протянул ей письмо.
— Если мы возьмем термин «круглый дурак», — с горечью усмехнулся он, — и прибавим к нему все известные крепкие эпитеты, какой высоты достигнет подобное сооружение? Монблана? Вавилонской башни? Но все равно моя глупость окажется выше.
Прочитав письмо, Кэролайн посмотрела на Даруэнта с удивлением и нежностью.
— Но что это меняет, если вы любите меня? — нежно прошептала девушка.
— Что меняет? Кэролайн, я...
— Почему бы вам не спросить, что думаю я? Чего я хочу?
— Чего же?
— Вашей любви.
— Вы уже ее имеете.
— Тогда это все, что мне нужно... Хотя подождите!
— Да?
— 'У меня есть поместье в Кенте, — процитировала Кэролайн, — где среди зеленых деревьев текут ручьи. Если бы я мог увезти вас туда, спрятав от всего мира... '
— Вы действительно хотите туда поехать?
Ее ответные действия не оставили в этом сомнения. Они так долго держали друг друга в объятиях, что время перестало для них существовать, пока Даруэнт не заметил, что за дверью стало светлее. Он вывел Кэролайн в холл.
— Уже рассвело! — удивленно воскликнула счастливая супруга.
Парадная дверь была распахнута. Бело-розовый свет проникал в пыльный холл. Даруэнт задул последнюю свечу и поставил ее на стойку перил. Теплый ветерок шевелил деревья на Сент-Джеймс- сквер.
— Вашу руку, лорд Даруэнт, — улыбнулась Кэролайн.
Он протянул ей руку, улыбаясь в ответ.
— Мне вы нужны целиком и полностью, леди Даруэнт.
— Не сомневаюсь, — отозвалась Кэролайн.
Взявшись за руки, они шагнули в рассвет.
Примечания
1
Клэрис М. Карр — жена Джона Диксона Карра.
2
Роберт Луис Стивенсон (1850-1894). Имеется в виду его эссе «Нравственная сторона литературной профессии», где последний абзац начинается фразой: «Итак, вот дело, которое стоит делать, и при этом стоит делать по возможности хорошо».
3
Ньюгейтская тюрьма — лондонская тюрьма, снесенная в 1902 г.
4
Церковь Гроба Господня — церковь XII в., чей колокол звонил в день казни в Ньюгейте.
5
Олд-Бейли — улица в лондонском Сити, где ранее находилась Ньюгейтская тюрьма, а ныне на ее месте расположено здание Центрального уголовного суда, обычно именуемого Олд-Бейли.
6
Джон Xоллоуэй и Оуэн Хэггерти были приговорены к повешению за убийство, совершенное с особой жестокостью. Они твердили о своей невиновности даже на казни 22 февраля 1807 г. Во время действа правосудия произошли массовые беспорядки.
7
Панч и Джуди — персонажи английской кукольной комедии.
8
Линкольнз-Инн-Филдс — площадь в Сити, где находится здание Линкольнз-Инн — одного из четырех добровольных сообществ английских юристов.
9
Джентри — в широком смысле слова — дворянство.
10
Сент-Джеймс-сквер — площадь в центре Лондона.
11
Флит-стрит — улица в Сити, где находились редакции лондонских газет.
12
