— Ну, все разворошили заново. Шум не умолкает с тех пор, как семья Чесни вернулась из поездки за границу. Анонимные письма, надписи на стене и тому подобное. Отравление детей — грязная штука, мой мальчик.
Эллиот колебался. В нем закипал гнев.
— Вы думаете, сэр, это дело рук кого-то из семьи Чесни?
— Не знаю. У майора Кроу — главного констебля графства — имеются собственные идеи. Кроу куда более возбудим, чем можно подумать, глядя на него. Если у него возникает идея, он вцепляется в нее мертвой хваткой. Как бы то ни было, Кроу сообщит вам все факты. Он славный человек, и вы с ним отлично сработаетесь. А если вам понадобится помощь, Фелл тут как тут. Он проходит курс лечения в Бате. Можете позвонить ему и спросить, не хочет ли он для разнообразия немного поработать.
Эндрю Мак-Эндрю Эллиот, молодой серьезный шотландец, был весьма ободрен известием о присутствии толстого доктора неподалеку от места происшествия. Доктору Феллу можно рассказать обо всем, что его тревожит, так как он самый подходящий для этого человек.
Таким образом, в половине двенадцатого ночи Эллиот прибыл в Содбери-Кросс и остановил машину у полицейского участка. Статус Содбери-Кросс завис где-то между городом и деревней. Но это достаточно крупный, с собственным рынком населенный пункт, расположенный вблизи Лондонского шоссе, так что транспорта — в том числе туристического — там всегда хватает. Однако сейчас он был погружен в спячку. Фары автомобиля Эллиота освещали темные ряды окон — светились только часы над питьевым фонтаном, воздвигнутым в честь Бриллиантового юбилея[5].
Майор Кроу и суперинтендент Боствик ожидали его в кабинете суперинтендента.
— Извините за опоздание, сэр, — обратился Эллиот к майору. — Но я проколол шину, подъезжая к Кэлну, так что...
— Все в порядке, — успокоил его главный констебль. — Мы сами ночные пташки. Где вы остановитесь?
— Суперинтендент предложил «Голубого льва».
— Лучше не придумаешь. Хотите сразу отправиться туда или сначала услышать о деле?
— Конечно, я предпочел бы услышать о нем, сэр, если для вас еще не слишком поздно.
Какое-то время в кабинете царила тишина, если не считать тиканья часов и нервного шипения газового света. Майор Кроу протянул пачку сигарет. Это был невысокий мужчина с мягким голосом, безупречными манерами и маленькими седеющими усиками — тип отставного военного, чьи успехи всегда удивляют, пока не входишь в более тесный контакт с его эффективной деятельностью. Главный констебль зажег сигарету и некоторое время мялся, глядя в пол, не решаясь начать.
— Это я должен извиниться перед вами, инспектор, — наконец заговорил он. — Нам давно следовало обратиться в Ярд или уж вовсе этого не делать. Но с тех пор как вернулся Чесни со своим семейством, у нас не умолкает шум. Люди подумают, что, если за дело взялся Скотленд-Ярд, расследование начнет продвигаться семимильными шагами. — В улыбке майора не было ничего оскорбительного. — Многие хотят, чтобы мы арестовали девушку по имени Марджори Уиллс. Но улик недостаточно.
Несмотря на сильное искушение, Эллиот воздержался от комментариев.
— Вы поймете наши затруднения, — продолжал майор Кроу, — если представите себе лавку миссис Терри — наверняка вы видели сотни таких. Это очень маленькое помещение. С левой стороны прилавок с табаком и сигаретами, а с правой — со сладостями. Проход между ними настолько узкий, что в нем едва ли можно быстро повернуться спиной к задней стене, за которой находится маленькая библиотека с выдачей книг на дом.
Эллиот кивнул.
— В Содбери-Кросс всего три табачно-кондитерские лавки, и принадлежащая миссис Терри пользуется (или пользовалась) наибольшей популярностью. Ее посещали все. Хозяйка — веселая женщина и отлично справляется. Муж умер, оставив ее с пятью детьми.
Эллиот снова кивнул.
— Вы знаете, как торгуют сладостями в таких местечках. Некоторые находятся под стеклом, а некоторые просто стоят на прилавке в стеклянных баночках или открытых картонных коробках. На этом прилавке было пять открытых коробок, слегка приподнятых, чтобы лучше демонстрировать товар. Три из них содержали разные шоколадные конфеты с кремом, одна — шоколад без начинки, а еще одна — карамель.
Предположим, вы хотите поместить среди этих конфет отравленные. Нет ничего легче! Вы покупаете несколько конфет в другом месте — такие можно найти всюду, наполняете шприц раствором стрихнина в спирте и вводите один-два грана, скажем, в полдюжины конфет. Маленький прокол не будет заметен.
Потом вы идете в лавку миссис Терри (или любую другую), пряча конфеты в руке, просите сигареты, и миссис Терри отправляется за другой прилавок. Скажем, вы просите пятьдесят или сто «Плейере», поэтому ей приходится не только повернуться, но и протянуть руку или подняться к верхней полке за коробкой с сотней сигарет. Пока она стоит спиной к вам, вы подбрасываете в открытую коробку приготовленные конфеты. Лавку посещает сто человек ежедневно, и никто не сможет доказать, что это сделали вы.
Майор поднялся, слегка покраснев.
— Именно так это и произошло, сэр? — осведомился Эллиот.
— Погодите! Вы понимаете, как легко тот, кому хочется просто убивать, не важно, кого именно, может выйти сухим из воды, так что вам ясны наши трудности. Прежде всего я расскажу вам о Маркусе Чесни, его семье и друзьях. Чесни живет в большом доме примерно в четверти мили отсюда. Возможно, вы видели его — шикарное современное здание. Называется «Бельгард» в честь персика.
— В честь чего, сэр?
— Персика, — повторил главный констебль. — Вы когда-нибудь слышали о знаменитых теплицах Чесни? Нет? У него их целых пол-акра. Его отец и дед выращивали персики, считавшиеся лучшими в мире, и Маркус продолжает их дело. Такие персики продаются в отелях Вест-Энда[6] по баснословной цене. У Чесни они созревают независимо от времени года — он говорит, что солнце или климат тут ни при чем, а все дело в известном ему секрете, который стоит десятки тысяч фунтов. Среди его сортов «бельгард», «ранний серебряный» и «королевский зрелый» (последний выведен им лично). Занятие прибыльное — я слышал, его годовой доход исчисляется шестизначными числами.
Майор Кроу снова заколебался, пристально глядя на гостя. — Что касается самого Чесни, он не слишком популярен в округе. Человек он проницательный и твердый как гвоздь. Люди либо терпеть его не могут, либо относятся к нему с терпеливым уважением. Знаете, как говорят в пабах: «Старый Чесни — это да!», усмехаясь, качая головой и стуча кружкой о стойку. К тому же считают, что в его семье есть нечто странное, хотя никто не может объяснить, что именно.
Марджори Уиллс — его племянница, дочь покойной сестры. Она приятная девушка, но с характером и, несмотря на невинную внешность, иногда использует выражения, которые могут заставить покраснеть старшего сержанта.
Далее доктор Джо Чесни. Он искупает грехи семьи — все его любят. Он порой ревет, как разъяренный бык, и я бы не слишком доверял его профессиональному опыту. Но многие на него молятся. Джо живет не с Маркусом, а немного дальше — Маркус не желает превращать «Бельгард» в приемную врача. Есть еще профессор на покое по фамилии Инграм, человек тихий и приятный — большой друг Маркуса. У него коттедж на той же дороге, и соседи хорошо к нему относятся. И наконец, менеджер или управляющий «питомников» Чесни — парень по имени Эммет, о котором мало что известно.
17 июня был четверг — рыночный день, и народу в городке было много. Думаю, мы можем считать установленным, что до того дня среди товаров миссис Терри не было отравленных конфет. Причина: у нее пять детей, как я уже говорил вам, и у одного из них 16-го был день рождения. Вечером миссис Терри устроила для него маленький прием и, среди других сладостей, выложила на стол по горсти конфет из каждой коробки на прилавке. Никто не пострадал.
У нас имеется список всех людей, побывавших в тот день в лавке. Обзавестись им было не так трудно, как кажется, — большинство из них брало книги в библиотеке, а миссис Терри ведет запись клиентов. Насколько мы могли установить, незнакомых в лавке не было. Кстати, там побывали Маркус и Джо Чесни, но ни профессор Инграм, ни молодой Эммет туда не заглядывали.
