— Знаю, — понимающе кивнула она и, осторожно выбравшись из травы, приблизилась к дереву. Похоже, после этих нескольких фраз между ними установилось полное взаимопонимание. — А знаете, Дон Угрюмо, некоторым моим знакомым тоже понравилось это ваше имя.
— Кстати, Дорис, вы, случайно, не помните, как была одета Марго во время игры в «убийцу»?
— А зачем вам это знать? — встревожилась собеседница.
— Просто Силия… — Холден увидел, что на сердце у Дорис полегчало. — Силия призналась, что никогда не видела Марго в таком замечательном наряде.
— Ах вот оно что! — фыркнула девушка.
— Я сразу заинтересовался, что за необыкновенное платье на ней было. Правда, прошло уже более полугода, и вы, наверное, не вспомните.
— Почему же? Очень хорошо помню, — на удивление сухо отозвалась Дорис. — На миссис Марш было серебристое платье. Оно ей совершенно не подходило. Не то чтобы она скверно выглядела… Для своих лет вполне сносно, просто платье ей было не к лицу.
— Серебристое. А она не могла быть в тот вечер в черном бархате?
— Наверняка не в черном, — заявила девушка. — Точно! Только…
Смутное воспоминание промелькнуло в голубых глазах Дорис. Холден отметил это почти инстинктивно.
— Смерть Марго оказалась большим потрясением для Торли? — сочувственно сказал он. — Да и для вашей семьи, видимо, тоже. Ведь вы дружили домами. Он позвонил вашим родителям, когда произошла трагедия?
— Да, позвонил. Рано утром. — Мысли собеседницы блуждали где-то далеко.
— И вы, наверное, сразу же все поехали в «Касуолл»? — допытывался Дональд.
— Да, сразу же. Родители тогда не хотели меня брать. — Милое личико девушки помрачнело на секунду, но она тут же с усмешкой прибавила: — Представляете, Дон Угрюмо, как забавно! Я вот только что наконец сообразила… Пока родители разговаривали с Торли…
— Да, Дорис? И что же?
— Я взбежала наверх по другой лестнице и заглянула в комнату этой женщины. Только на минутку. И знаете, что я там увидела? Черное бархатное платье, висевшее на стуле у кровати. И серые чулки. Капроновые. Да, я помню, они были капроновые.
Выстрел, сделанный наугад, пришелся в цель, в самое яблочко.
Холден, стараясь выровнять дыхание и сохранить непринужденный вид, бессмысленно разглядывал желтовато-коричневый фасад «Касуолла». Над конюшенным двором белым порхающим пятнышком взмыл ввысь голубь. Во рву что-то плеснуло, и по поверхности воды пошла мелкая рябь.
Мрачная повесть Силии, обвиняемой близкими в сумасшествии, нашла теперь подтверждение в словах ничего не подозревающей девушки, оказавшейся единственным свидетелем, потому что по каким-то личным причинам она до мельчайших подробностей помнила события, связанные с Марго.
— Торли… — начал Холден.
— А что Торли? — торопливо переспросила Дорис.
Дон улыбнулся:
— А вам нравится Торли, правда?
— Д-да… Я бы сказала, что нравится. — Дочь Дэнверса Локи старалась произнести эту фразу небрежно, но вспыхнувший румянец выдал истинные чувства.
Холден насторожился.
— Так вы говорите… Торли сейчас дома? — смущенно поинтересовалась девушка. — Вы ведь только что поужинали?
— Да. И очень сытно.
— Не сомневаюсь. — Дорис, помолчав, добавила: — Торли всегда знает, что делает. Он говорил мне, что заставил весь черный рынок ходить по струнке, вот так. — Ее палец прочертил в воздухе невидимую линию. — Торли вообще такой: если поставит себе цель, то ни за что не отступит и обязательно добьется своего. Даже если придется… пройти по бревну!
— Пройти… где? — удивился Холден.
— А-а… Ничего особенного. Это маленькое приключение произошло в тот же день, о котором я рассказываю. Незадолго перед игрой в «убийцу». Вы знаете Форелий ручей, что течет здесь неподалеку?
— Кажется, припоминаю.
— Мы с Торли и Ронни охотились за огромной голубой форелью, поселившейся в заводи под старым кленом. — Настороженность и искусственность бесследно исчезли; теперь с Холденом разговаривала обыкновенная девушка. — Мы давно не могли ее выследить, эту форель, — такая она оказалась хитрющая. Зато охотиться на нее было ужасно интересно! Так вот через заводь перекинуто бревно, и Ронни наивно попытался перебраться по нему на другой берег, но свалился в воду. Тогда Торли воскликнул: «А теперь смотри!» И прошелся по бревну туда и обратно с закрытыми глазами! Вы только представьте — с закрытыми глазами!
Холден мрачно кивнул.
— Я просто хотела сказать, — спохватилась собеседница, — что мне нравятся такие мужчины. — Она пристально посмотрела на Холдена и прибавила: — А знаете, Дон Угрюмо, вы, между прочим, очень симпатичный!
— Правда? — усмехнулся майор. — Спасибо, Дорис.
— Я раньше этого не замечала.
— Наверное, вы просто повзрослели.
— Конечно повзрослела. — Дочь Дэнверса Локи распрямила плечи, чтобы казаться выше, и вдруг сердито взглянула на Дональда: — А вы… Вы все это время убивались по Силии?
— Да. Но вы очень помогли мне.
— Я помогла?! — удивилась девушка.
— О боже, конечно!
Проигнорировав его ответ, Дорис как ни в чем не бывало заявила:
— Я смотрю, вы совсем как мои родители! Они ужасно ругались, когда я в одиночестве отправилась в Лондон на несколько дней. — Девушка рассмеялась, и на ее личике вдруг появилось совсем взрослое выражение. — А ведь кое-чему я могла бы поучить свою собственную маму!
— Понимаю, — кивнул Холден. — Только…
— Только, — с жаром перебила она его, — зря они встали в позу из-за такой ерунды! Подумаешь, несколько дней в городе! Все! Мое терпение лопнуло, и сегодня вечером я с этим покончу!
— Покончите с чем?
— Сами увидите. — Дорис покачала головой с глубокомысленным видом. — Есть некоторые тайны, связанные с определенными людьми, возможно даже мертвыми, и эти тайны очень важны. Одну из них сегодня услышат!
— То есть?
— Узнаете, — решительно пообещала собеседница. — А теперь, Дон Угрюмо, мне пора. Очень приятно было поболтать.
— Подождите, Дорис! — встревоженно крикнул Дональд. — Остановитесь!
Но девушка, мелькнув платьицем, уже бежала по высокой траве к дому.
Холден понял, что назревает скандал. За внешней непринужденностью Дорис скрывались возбуждение и отчаянная решимость. Дон окинул окрестности растерянным взглядом. На западе, за деревьями, тянувшимися вдоль дороги, возвышалась касуоллская церковь, с которой Холдена связывало столько воспоминаний. К церкви прилегало кладбище, расположенное на склоне холма, а в миле или чуть больше, у дороги в Чиппенхэм, стоял большой современный особняк, носивший название «Уайдстэрз».
Оттуда-то и прибежала взвинченная Дорис. Холдену вспомнились ее слова: «Зря они встали в позу из-за такой ерунды! Подумаешь, несколько дней в городе!» И этот смех, и этот взрослый взгляд… «Кое-чему я могла бы поучить свою собственную маму!» Точно, скандал!..
Землю окутали мягкие сумерки. Узкие окна «Касуолла» уже не блестели в солнечном свете. На темном
