– Год назад, – отозвалась Фей, проведя рукой по отвороту его пиджака, – я прибыла сюда, как секретарь человека, несколько похожего на мистера Мейхью. Еще один состоятельный отшельник, любящий размышлять о собственных неприятностях! Еще один дом в сельской местности, полный раздоров даже в большей степени, чем Дипдин-Хаус! Неужели тебя не удивило, что история повторяется?
– Только в одном аспекте. У тебя было что-нибудь с Пеннингтоном Баркли?
– Нет – тысячу раз нет! Даже если бы он мне нравился – а это не так, его, помимо самого себя, интересует только Дейдри. И, по-моему, он ипохондрик – я не верю, что у него в самом деле что-то не так с сердцем.
– Значит, он не просил тебя выйти за него замуж?
– Конечно нет! Если бы он проявлял ко мне подобный интерес, я бы убежала из этого дома, как если бы за мной гнался сам сэр Хорас Уайлдфер! Очевидно, ты слышал грязные намеки этой ужасной женщины…
– Ты имеешь в виду тетю Эсси?
– Разумеется, я имею в виду мисс Баркли! Меня интересовало, какие выводы ты сделал насчет нее из того, что я тебе сказала… вернее – не сказала в поезде. У нее только один талант: она может так ловко имитировать почерк другого человека, что он сам бы не поверил, будто это писал кто-то другой. Может быть, мисс Баркли в действительности абсолютно безобидна и вмешивается во все, только чтобы привлечь к себе внимание. Но бог с ней! Она ничего собой не представляет, в отличие от мистера Баркли. Что ты о нем думаешь?
– Мне он нравился до тех пор, пока не упомянул твое имя, как мне показалось, с плотоядным интересом. Правда, впоследствии он с достоинством защищался от обвинений тети Эсси. Хотя их спор был совершенно бессмысленным, он восстановил себя в моих глазах. Но сначала…
– Гэррет! Только не говори мне, что ты ревнуешь!
– Ты отлично знаешь, что я ревную. Я легко мог бы задушить любого мужчину, на которого бы ты посмотрела, или, если на то пошло, который посмотрел бы на тебя. Меня могут называть старым занудой…
– Интересно, кто тебя так называет? Я бы могла их разубедить, верно?
– В таком случае…
– Нет, не надо! Отпусти меня, мы не можем…
– Не можем поцеловаться? Почему?
На сей раз Фей отступила к ближайшей пинбольной машине и прислонилась к ней с раскрасневшимся лицом и вздымающейся грудью. Из соседней комнаты вновь послышалась музыка. Очевидно, доктор Фортескью, неудовлетворенный первым прослушиванием Гилберта и Салливана, снова поставил ту же пластинку. Но Фей не обратила это внимания.
– Перестань, Гэррет! Лучше подумай. Говоря о фигуре в маске и черной мантии, ты использовал слово „визитер“. Это самое неудачное определение. Это существо не было визитером, и мы оба это знаем. Вы вчетвером – ты, Дейдри, Ник Баркли и мистер Долиш – приехали из Брокенхерста в „бентли“, так что „призрак“ не мог быть кем-то из вас. Я права?
– Могу поклясться, что да.
– Тогда кто это был? Если мы отказываемся от мысли, что это кухарка или одна из горничных, то остаются только трое – мисс Баркли, доктор Фортескью и я. И ты ведь знаешь, что все скажут, не так ли? Они скажут, что это была я. Не говори мне, как это нелепо, потому что это так и есть! Хотя меня даже не было здесь – я пропустила один автобус и вынуждена была ехать более поздним, но как это доказать? Когда полиция возьмется за дело…
– Что ты имеешь в виду? Никто не обращался в полицию!
– Дорогой, она уже здесь – в лице мистера Эллиота. Я уже рассказала тебе, что меня тревожит. Может быть, они все еще подозревают меня в том, что произошло в Сомерсете. Дейдри тоже беспокоилась из-за этого – она хорошая подруга. И Дейдри, и мистер Баркли знакомы с суперинтендентом Уиком кажется, его так зовут – из хэмпширского отдела уголовного розыска. Дейдри предложила пойти к нему, чтобы узнать, каково мое положение. Но я сказала ей: „Ты что, Дей, с ума сошла? Не смей даже близко подходить к полиции!“ Она согласилась и позже поклялась, что не делала этого. Я ей верю. Но происшедшее этим вечером все меняет. Вся грязь и все подозрения вернутся снова. Можешь представить, что теперь все про меня подумают? Что я… как это теперь называют по телевидению… „прирожденная убийца“. Но прости меня, Гэррет! Я не хочу надоедать тебе моими глупыми и мелкими неприятностями.
– Твои неприятности, какими бы они ни были, значат для меня так же много, как и для тебя. Я ведь влюблен в тебя, моя сладкая колдунья. Но повторяю, ты волнуешься без причины. Если та история когда- нибудь всплывет, что маловероятно, кондуктор подтвердит, что ты была в автобусе во время происшедшего. Прошлое забыто.
– А я тебе повторяю, – воскликнула Фей, – что оно не забыто и никогда не будет забыто! Теперь они обо всем догадаются. Твой друг Ник догадается первым, если он так умен, как ты, кажется, думаешь.
– О чем же догадается или не догадается его друг Ник? – осведомился чей-то голос. ПО
Дверь в коридор была открыта. В проеме стоял взъерошенный Ник Баркли и внимательно их разглядывал.
Фей подошла к бильярдному столу и взяла сумочку.
– Вы мистер Николас Баркли, не так ли? Да, Гэррет и я были знакомы раньше. Насколько я понимаю, он рассказал вам об этом, как я рассказала своей подруге, взяв с нее обещание хранить тайну. Хотя при нынешних обстоятельствах я едва ли смогу отрицать это перед кем бы то ни было.
– О, так вы таинственная мисс Икс? Так я и думал! – Ник посмотрел на Гэррета. – Мои поздравления, старина, – твоя склонность к блондинкам полностью оправдана. Но я должен поговорить с тобой, приятель, о чем-то, что ты, кажется, скрывал.
– А я хочу поговорить с тобой, – отозвался Гэррет, – о том, что ты, безусловно, скрывал.
