— Как это — обжег?! — удивился тот.
Анаид показала ему красное пятнышко на руке.
— Да не я это. Наверное, просто блоха.
Облегченно переведя дух, Анаид снова подумала о том, что ей не стоит бояться отца и что за ним она, как за каменной стеной. Погруженная в эти мысли, девушка и не заметила, что вещи в багажнике потревожены, а в его самом дальнем углу появился какой-то новый, укрытый покрывалом сверток.
Достав из сумки купленный ей накануне Селеной свитер, Анаид почти закрыла багажник, но вдруг замерла на месте.
— Ну что ты? Поехали! — поторопил дочь Гуннар.
— Подожди-ка, — насторожилась Анаид.
— Что случилось?
Погладив свитер, Анаид поднесла его к лицу и понюхала так, как учила ее бабушка Деметра.
— Он как-то странно пахнет. Не так, как остальные мои вещи.
— Еще бы! — рассмеялся Гуннар. — Он только что из магазина. Он пахнет фабрикой, складом, продавщицей, Селеной…
— Но его странный запах совсем свежий, — не успокаивалась Анаид.
В этот момент к машине Гуннара приблизилась вышедшая из помещения бензозаправки женщина. Ласково проведя рукой по пыльному капоту «фольксвагена», она кокетливо улыбнулась его владельцу:
— Какая хорошенькая машинка! Хочешь, я помою тебе стеклышки? — не сводя с Гуннара глаз, проворковала она.
Мгновенно позабыв о странном запахе, Анаид решительно захлопнула крышку багажника, словно рубила голову наглой бабе, кокетничавшей с ее отцом.
— Ничего никому не надо мыть! — разозлилась она.
Девушке стало ясно, что женщина наверняка давно заметила Гуннара и уже успела покрутиться возле его машины.
«Вот ею-то тут все и пропахло!»
— Какие грязные стеклышки! Вы едете издалека? — повернувшись спиной к Анаид, нахалка одарила ослепительной улыбкой неотразимого Гуннара, с которого не сводили глаз все встречавшиеся на их пути особы женского пола.
— Вы и представить себе не можете, из какого, — усмехнулся Гуннар.
— Поехали, дорогой! — натянув красный свитер, воскликнула Анаид.
Как того и следовало ожидать, женщина уставилась на нее, пытаясь понять, не ослышалась ли, и неужели эта девчонка, которую она приняла за дочь привлекательного одинокого мужчины, на самом деле его молодая жена. Нет, не может быть! Девчонка вылитый отец…
— Ваша дочь очень спешит.
— Она так же нетерпелива, как и ее мать. Вот, пожалуйста, — Гуннар протянул женщине деньги, сказал ей «До свидания!» и — к величайшему возмущению Анаид — подмигнул.
— Зачем ты подмигнул этой кикиморе?! — не выдержала Анаид, когда их машина тронулась с места.
— Никому я не подмигивал.
— Неправда. Я сама видела.
— Значит, это вышло машинально.
— Ты всегда машинально подмигиваешь незнакомым женщинам?
— А ты всегда такая ревнивая?
Анаид замолчала. Гуннар прав. Она задает дурацкие вопросы. Но как же ей не ревновать такого замечательного отца?
— Не знаю. Мне не понравилось, — продолжала она. — Селена на моем месте обиделась бы.
— Ничего подобного. Она бы только посмеялась. Селена считает себя вне конкуренции.
Смутившись, Анаид все поняла. Отец явно намекал, что по сравнению с матерью она слишком не уверена в себе.
Девушка почувствовала угрызения совести. Что сейчас делает Селена? Что она подумала, проснувшись одна-одинешенька? Может, не стоило ее бросать?
Чтобы успокоиться, Анаид решила потереть кольцо с изумрудом, но его на ее пальце не оказалось.
— Мое кольцо! — воскликнула девушка.
— В чем дело? — вздрогнул Гуннар.
Согнувшись в три погибели, Анаид начала шарить у себя под ногами.
— Мое кольцо с изумрудом!
— А я-то думал, что действительно что-то случилось!
— Я его потеряла!
— Между прочим, вчера вечером его уже не было, — не спуская глаз с дороги, заметил Гуннар.
Анаид напрягла память. Она сняла кольцо, когда забинтовала ладонь. Значит, оно осталось в гостинице, и когда Селена обнаружит его на полочке в ванной…
Стараясь не думать о плохом, Анаид начала напевать. Вскоре к ней присоединился Гуннар, и вместе они принялись распевать старинные кельтские баллады о далеких счастливых островах.
Через двести с лишним километров на подъезде к ущелью, ведущему в долину Урта, Анаид почувствовала, как у нее начало жечь ладонь. Вскоре она уже вся тряслась от непреодолимого желания прикоснуться к Жезлу Власти. Тот настойчиво звал ее. И был где-то рядом.
— Тебе нехорошо? — покосился на дочь Гуннар.
— Мне надо… Мне надо в туалет, — смущенно пробормотала Анаид.
Гуннар устало расправил плечи.
— Мы почти приехали. Где мне остановиться?
Анаид уже давно об этом думала.
Она не может вот так, среди бела дня, заявиться к себе домой. Как и показываться на людях в радиусе двадцати километров от Урта, где ее все знают, и где сплетни о ее появлении рано или поздно достигнут ушей Елены и Карен. А уж они постараются помешать ей осуществить задуманное.
Девушка понимала, что сейчас ей нужно действовать с величайшей осторожностью.
— Тут рядом с рекой есть одна стоянка. Вроде площадки для пикника. Там родник с водой, умывальники. Есть на чем посидеть. Можно купить в супермаркете еды и подождать, пока не стемнеет.
Вскоре они подъехали к площадке. При виде знакомых тополей, каменного стола и закопченного очага у Анаид защемило сердце. В детстве, по воскресеньям, они часто бывали тут с Деметрой и Селеной.
— Есть хочешь?
Сгустились сумерки. Настал таинственный час загадочных теней и непонятных шорохов, но Анаид не чувствовала голода. Ей хотелось только одного — вновь прикоснуться к Жезлу.
«Дубрава с пещерой, в которой он покоится, совсем рядом! Нужен просто повод, чтобы отойти».
— Схожу-ка я прогуляюсь. А то совсем ноги отсидела.
— Это точно, — согласился Гуннар. — Я бы тоже с удовольствием пробежал пару километров.
— Так в чем же дело?! Иди, побегай! — подхватила идею Анаид, которой только и нужно было, чтобы отец на часик испарился.
«Как раз хватит времени, чтобы слетать в дубраву к Жезлу…»
— Действительно, почему бы не пробежаться! — Рассмеявшись, Гуннар подмигнул Анаид так же, как другим привлекательным женщинам, и на этот раз она осталась этим очень довольна.
— Пробегись, пробегись. Я никому не скажу, — подзадорила его она и, в свою очередь, подмигнула.
— Здорово это у тебя выходит.
— Что?
— Подмигивать.
— А разве я это сделала?
— Конечно.
