– Советник Трой? – окликнул он. Диана растерянно покачала головой.
– У меня нет предчувствия о каком-либо неблагополучии. Хотя у меня такое ощущение, будто все на корабле чораи затянуто туманом. Кстати, мне никогда не удавалось уловить, что чувствует Рут.
– Мистер Дейта, что-нибудь слышно по каналу коммуникационной связи?
– Похоже, она исследует корабль. Я проследил ее путь по нескольким сферам.
– А хэмлинцы?
– По-моему присутствуют, – Дейта озабоченно нахмурился. – Течения атмосферной жидкости сбивают показания моего сканера. До меня доходит только слабое эхо...
– Можно каким-то образом компенсировать это? – перебил капитан андроида.
– Все укладывается в систему определенных сложностей. Попытаюсь заново провести калибрование. Надо учесть вязкость и плотность атмосферы, ее состав. Если дополнить контрольный алгоритм...
– Спасибо, мистер Дейта, – перебил капитан. – Подробности не обязательно.
– Да, сэр, – вздохнул андроид и молча продолжил работу.
Когда к концу подошел третий час ожидания, лейтенант Яр получила от Рут сигнал.
– Сколько передают? Одного или двух? – поинтересовался Райкер.
– Не могу сказать, – ответила Наташа Яр. – Связь отвратительная. Почти ничего не слышно.
Лейтенант ввела в систему контроля координаты источника и подготовила площадку для приема Рут и возможного заложника. Помещение озарилось вспышкой. Доктор Крашер автоматически потянулась к медицинской сумке.
На платформе появилась светящаяся, вздрагивающая фигура.
Затем она обрела четкие очертания и ожила. Обнаженная кожа Рут была влажной и тускло поблескивала. Из носа девушки вытекала вязкая жидкость. Она быстро испарялась. На руках переводчица держала ребенка.
К подобному повороту событий оказался готов только один человек – доктор Крашер. Беверли бросилась вперед, выхватила мальчика из цепких рук переводчицы. Перевернув малыша вниз лицом, доктор быстро нажала на грудную клетку мальчика. Он закашлялся, изо рта у него вытекло немного жидкости. Ребенок судорожно вздохнул и сразу же громко заплакал.
– Сообщите капитану, – попросила Крашер Райкера. Укутав малыша в одеяльце, доктор быстро направилась в изолятор.
– Ребенок? – удивился Пикар, когда первый офицер доложил ему о случившемся по каналу внутренней связи. Капитан посмотрел на Дилора, который сидел рядом с совершенно невозмутимым видом. – Вы знали об этом, посол?
– Предполагал, – отозвался Дилор хрипловатым голосом. – Но нам уже приходилось спасать потомков хэмлинцев.
– Почему вы не упомянули об этом на совещании? – возмутился Пикар. – Это намного усложняет задачу. Хэмлинское сражение до сих пор является больным местом для Федерации, несмотря на то, что прошло пятьдесят лет. Если кто-то узнает, что людей, которых удерживают чораи, стало больше, то это только подогреет страсти, а они и без того достаточно накалены.
– Я все прекрасно понимаю, капитан. Но сейчас не стоит обсуждать это.
Дилор нервно обвел взглядом помещение.
– Этот аспект проекта по спасению хэмлинцев мне не хотелось бы обсуждать по вполне понятным причинам.
– Я уверен в порядочности членов моего корабли, – заявил Пикар. – И это больше, чем я мог бы...
– Капитан, – вмешалась советник Трой, – разрешите мне помочь доктору Крашер, – Диана сидела сейчас в кресле Райкера, ее голос мгновенно привлек внимание капитана. – Во время переговоров с чораи от меня будет мало толку, но я могла бы быть полезной рядом с освобожденным.
Пикар кивнул головой, таким образом выражая согласие. Советник поднялась и направилась к турболифту. Прямо возле дверей она столкнулась с переводчицей.
– Как чувствует себя малыш? – озабоченно спросила Диана.
Рут неопределенно пожала плечами:
– Кажется, нормально.
Девушка спокойно прошла мимо советника и направилась к капитану. Волосы Рут все еще были влажными, по лицу и шее стекали тоненькие струйки воды, плащ на спине потемнел и прилип к телу.
– Почему вы не сказали нам о ребенке? – тотчас же спросил переводчицу Пикар.
– Мы спасаем просто хэмлинцев. Возраст не имеет никакого значения. – Рут устроилась на стуле. – Свинец уже переправили? – поинтересовалась она. – Тогда необходимо попрощаться. Чораи ожидают прощальной мелодии.
Пикар покачал головой.
– Лейтенант Яр переправит металл, как только посол прикажет.
– Мы ждали встречи с чораи довольно терпеливо, – Дилор лениво вытянул ноги и откинулся на спинку стула. – Пусть и они подождут, пока мы проверим состояние предлагаемого товара.
– А если мальчик болен, то придется вернуть его обратно? – возмутился капитан Пикар.
– Нет. Но тогда я потребую, чтобы они снизили цену.
– Подобный юмор кажется мне оскорбительным.
– Я говорю серьезно и не пытаюсь шутить, – ответил Дилор. – Просто пытаюсь смотреть на ситуацию с позиций чораи.
Пикар сжал зубы. Прошло несколько секунд, прежде чем он совладал со своими чувствами. Потом капитан прикоснулся к коммуникатору.
– Это Пикар. Соедините меня с доктором Крашер... Доктор, доложите о состоянии здоровья ребенка.
– Мальчику приблизительно два года. Легкие приспособились к атмосфере 'Энтерпрайза' нормально. Я еще не закончила осмотр, но, кажется, он совершенно здоров. Чувствуется, что за ним ухаживали отлично.
Все присутствующие отчетливо слышали тоненький писк ребенка. Рут спокойно заметила:
– Чораи очень высоко ценят людей. Само собой разумеется, что за ребенком хорошо ухаживали.
– Ценят за что? – поинтересовался Пикар. – За трудоспособность?
Рут удивленно взглянула на капитана.
– Нет. Люди у них совсем не работают, – пояснила девушка. – Они выполняют.., чисто символическую функцию. Укрепляя дружеские связи сообщества, чораи дарят с корабля на корабль ребенка. Обращаться хорошо с подаренным младенцем – дело чести.
– Избалованный любимчик или раб – существенное различие, – заметил Пикар. Дилор тяжело вздохнул и вмешался:
