– Я… в вашем замке?
– Да, я привез вас сюда, – ответил герцог. – Обещаю вам, что вы будете в безопасности. Никто не узнает о том, что вы гостите у меня.
– Они ничего не должны знать… поклянитесь, они ничего не узнают! Иначе они убьют ее!
– Кого?
В глазах Джиованны вновь всколыхнулся ужас, и она отвернулась со словами:
– Не надо было ничего говорить… забудьте… пожалуйста, забудьте!
В ее голосе прозвучало столько страданий, что герцог решил отложить беседу.
– Теперь спите, – велел он. – Потом, обещайте мне, бы съедите все, что принесет Росс. Когда вам станет лучше, мы все обсудим.
Он подумал, что Джиованна вряд ли слышит его и уж тем более понимает. Герцог бережно укутал ее одеялами, задернул портьеры, чтобы свет не мешал больной, и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Он знал, что Росс позаботится о бедняжке, пока та не уснет.
По дороге в свою спальню герцог лихорадочно размышлял над тем, что ему следует делать дальше и куда бы отослать Джиованну, не подвергая ее опасности. Оставлять ее долгое время в замке было бы ошибкой – кто-нибудь из слуг вполне мог проболтаться о молодой гостье хозяина.
Кроме того, герцог вспомнил о поспешном отъезде и несделанном предложении и представил себе обитателей Далбет-Хауса в ярости. Вначале они, конечно, поверят объяснениям дворецкого насчет страшного приступа малярии, вынудившего герцога вернуться домой. Однако ему не удастся притворяться долго, особенно если учесть, что обманывать придется не только Далбетов, но и своих собственных людей. Значит, пока он вынужден проводить время в спальне – невыносимо, ведь столько всего надо сделать!
Раздевшись и устроившись в постели, герцог закрыл глаза и попытался заснуть. Но единственный вопрос мучил его:
«Почему все это происходит именно со мной?»
Герцога разбудил Росс, раздвигавший портьеры. Камердинер поставил на столик поднос с чашкой чая и тонким ломтиком свежего хлеба с маслом.
– Я сегодня припозднился, ваша светлость, – произнес Росс, – думал, вам надо соснуть, ночка-то выдалась – не дай Бог!
– Как она. Росс? – спросил герцог.
– Спит как младенец, ваша светлость, – ответил Росс. – По мне, так ей сейчас ничего больше не надо.
– Спит или без сознания?
Росс укоризненно посмотрел на герцога.
– Уж я-то могу различить, ваша светлость. Спит она.
Один раз проснулась, так я ей молока дал. Допила все, что было в стакане, сама допила, я не заставлял.
– Прекрасно! – похвалил герцог. – Ты отдохни, а я за ней присмотрю.
– Незачем, ваша светлость. Я и так спал, ну, вполглаза, а она только раз и пошевелилась.
– Что ж, надо подумать, что нам теперь с ней делать.
– Я уже думал, ваша светлость, – заметил Росс. – Хорошо бы поговорить с миссис Сазерленд. Муж ей наверняка уже сказал про девицу.
Герцог вспомнил миссис Сазерленд, экономку, которая была замужем за главным кучером, и ответил:
– Ты здорово придумал.
– Я так и думал, что вам понравится, – обрадовался Росс. – Миссис Сазерленд уже подбирает кой-чего из ихнего хозяйства и одежду, чтобы когда девица выздоровеет, было во что ее одеть.
– Скажи миссис Сазерленд, чтобы она сообщила мне, когда мисс Джиованна проснется, – приказал герцог. – Да, завтрак мне подай в гостиную – я ведь болен.
– Я уже распорядился, ваша светлость. Завтрак подадут сразу как вы примете ванну и побреетесь.
Герцог улыбнулся и вылез из постели. Росс служил у него так долго, что научился угадывать мысли и желания господина.
Герцог выглянул в окно и подумал, что в такой день неплохо бы отправиться на прогулку верхом по вересковым пустошам или порыбачить, но «выздоравливать» от приступа малярии ему было рановато. Поэтому он надел рубашку и брюки, натянув поверх них долгополый бархатный халат, и отправился в примыкавшую к спальне гостиную, где его ждал завтрак.
– Успев проголодаться, герцог воздал должное творениям своего повара и понадеялся, что тот не станет сообщать о небывалой прожорливости хозяина посторонним.
Герцог, стараясь поддерживать миф о собственной болезни, не собирался в течение дня выходить из спальни.
После завтрака, оставшись наедине с Россом, он сказал:
– Я только что вспомнил, что оставил у водопада свой твидовый камзол. Возьми с собой верного человека и езжайте в Далбет-Хаус за моим багажом. Пусть этот человек заберет камзол, а ты передай графине мои глубочайшие извинения за столь поспешный отъезд.
