отъездом.
- В этом случае, - ответила его жена, - уж лучше трястись по этим дорогам, как горошина в стручке!
Муж уговорил ее выпить капельку бренди. Она также отведала отличного вина, поданного к завтраку, и после этого почувствовала себя лучше.
Пифия с облегчением узнала, что до монастыря, где им предстояло провести ночь, уже осталось менее двух миль.
К тому времени, как они добрались туда, все были просто измотаны.
Монастырь представлял собой древнее здание, в котором жили более пятидесяти монахов. Они вместе со своим аббатом молились в прелестной часовне, которую сами построили и расписали.
Каждый год они принимали огромное число путешественников, защищая их от разбойников и грабителей.
Комнаты, предназначенные для Пифии и ее спутников, были простыми, но очень чистыми. И кровати оказались не так неудобны, как опасалась жена посла.
- Я готова, - говорила она, - вспомнить о своих грехах, но не на жесткой доске, после чего мне кажется что лежала на острых камнях.
Пифия посмеялась, но и посочувствовала ей.
Они поели за старинным столом в трапезной, в домике для гостей. После этого их принял аббат.
Этот человек сразу же обратил на себя внимание, и Пифия мгновенно ощутила его духовную ауру.
Она заметила, как внимательно он смотрит на нее.
После недолгой беседы жена посла заявила, что отправляется в постель.
- Я думаю, нам всем следует хорошо выспаться, - подтвердил посол, - до Валтарнии долгий путь, а когда мы приедем, кабинет начнет приветствовать ее высочество еще до того, как она прибудет во дворец.
- Представляю, как это будет утомительно, - вздохнула жена посла.
Пифия также поднялась. Но не успела она двинуться к выходу, как ее остановил аббат:
- Мне бы хотелось поговорить с глазу на глаз с вашим высочеством, если вы будете так добры, чтобы выслушать меня.
- Ну конечно, - ответила Пифия.
Они говорили по-английски, но аббат изъяснялся не слишком бегло, подыскивая слова.
Поэтому, когда они остались одни, Пифия заметила:
- Я говорю по-валтарнийски, святой отец.
Он взглянул на нее с удивлением и произнес на этом языке:
- В работе, предстоящей вам, это будет огромным подспорьем.
Пифия взглянула на него:
- Вы считаете, что мне предстоит сделать что-то важное для Валтарнии?
Он кивнул, и она почувствовала, что ему трудно облечь свои мысли в слова.
- Я знаю, святой отец, - то, что я должна сделать, не связано с моим английским происхождением, но я еще не совсем понимаю, в чем состоит мой долг. В любом случае я знаю, что еду в Валтарнию по Божьей воле.
Лицо аббата засветилось.
- Мне хотелось, чтобы вы так думали, дитя мое. В Валтарнии нужно сделать очень многое, чтобы спасти ее народ, и не только от внешней угрозы.
- Я обещаю вам, - заявила Пифия, - что выполню все, что в моих силах. Но мне необходимы, святой отец, ваши молитвы и, если возможно, ваше руководство.
- Я буду молиться, - ответил аббат, - чтобы вы почувствовали святую волю, и я думаю, что вы уже знаете, откуда она будет исходить. Если я когда-нибудь смогу чем-то помочь как духовник или просто как человек, позовите меня. Вы понимаете?
- Я понимаю, святой отец, - ответила Пифия, - и очень благодарна.
Она опустилась перед ним на колени.
Он благословил ее, и Пифии показалось, что свет засиял над ее головой. Она видела и чувствовала его, хотя ее глаза были закрыты.
Это был божественный свет Аполлона, с рассветом несущийся к земле и прогоняющий тьму.
Это был и лунный свет, обещающий, что день вернется, когда Аполлон промчится по небу.
Когда аббат кончил свое благословение, Пифия поднялась, и он улыбнулся ей, как будто она сделала его счастливым.
- Я не увижу ваше высочество утром, - сказал он, - но поезжайте с миром и знайте, что Бог с вами.
Открыв дверь, она обнаружила, что майор Данило ожидает ее, чтобы проводить в спальню. Они шли в молчании.
- Аббат - святой человек, - молвила наконец Пифия, когда они были уже у дверей спальни.
- Мы в Валтарнии знаем, что его молитвы оберегают и нас, и его паству в Черногории.
- Я рада, очень рада, что он здесь, - заметила Пифия, - и теперь, получив его благословение, уже не так боюсь встречи с королем.
Мгновение майор безмолвно смотрел на нее. Затем он неожиданно опустился на одно колено и поцеловал ее руку.
- Что бы ни случилось в будущем, - сказал он, - я посвящаю себя служению вашему высочеству, и, если вы попросите помощи, я никогда не подведу вас!
Пифия была очень тронута.
- Благодарю вас… - сказала она, когда он поднялся. - Благодарю вас за то, что вы для меня уже сделали!
Не ожидая его ответа, она прошла в спальню и закрыла дверь.
Стоя у окна и глядя на звезды, она думала, что ей очень повезло.
Какие бы трудности ни были впереди, она знала, что по крайней мере сделает нечто стоящее, вместо того чтобы вести растительное существование в Виндзоре.
- Это потрясающее приключение! - сказала она звездам. И услышала смех своего отца, который всегда надеялся, что ее жизнь станет именно такой.
На следующее утро они отправились в путь очень рано.
Сначала спускаться вниз по ухабам было так же неудобно, как подниматься. Вся разница состояла в том, что это приходилось делать гораздо быстрее. Скоро они выбрались на тропинку, петляющую среди елей.
В полдень путники остановились позавтракать.
Теперь перед Пифией протянулась дорога, ведущая в страну, которой ей предстояло править.
Даже отсюда эта страна казалась прекрасной. Впоследствии, подъехав поближе, она нашла ее очаровательной.
Горы Валтарнии переходили в горы Албании. Внизу находились водопады, реки и озера. Просеки таяли у туманного горизонта, и красота открывающихся видов казалась прекрасным сном. Солнце сияло, но было не жарко.
Когда по просьбе Пифии верх экипажа был опущен, она смогла еще лучше разглядеть окрестности.
Как она и ожидала, Валтарния оказалась менее развита, чем Черногория. Отдельные местности были не заселены.
В долинах среди высокой травы росли дикие цветы. В других балканских странах земля по берегам рек обязательно была бы возделана и крестьяне в своих национальных костюмах трудились бы на ней от рассвета до заката.
Они проезжали мимо маленьких деревень, дома которых казались заброшенными. Дети махали им вслед и страшно радовались, увидев солдат. Но Пифии они казались слишком худыми и не такими
