своей лошади королю, ехавшему рядом, и сказала:
- Я пойду посмотреть, что случилось.
- В этом нет необходимости, - резко произнес король, но Пифия его не слушала.
Она соскользнула с седла, и вместе с мальчиком они побежали к дому.
Она увидела бедно обставленную комнату с очагом и дверь, открытую в спальню. Оттуда неслись громкие крики.
Пифия вошла и обнаружила там женщину, готовую дать жизнь ребенку.
Пифии не приходилось самой принимать детей, но она часто помогала своему отцу и, даже не думая, скинула жакет и шляпу.
Она сняла фартук с гвоздя на двери и надела его.
- Найди мне все полотенца, какие есть в доме, и одеяло, - велела она мальчику. - И попробуй вскипятить немного воды!
Ей приходилось говорить громко, чтобы заглушить стоны женщины.
Пифия обратилась к ней уверенным, но мягким голосом, как говорил в таких случаях Патрик О'Коннор.
Женщина, казалось, вняла ее словам и немного успокоилась.
Пифия увидела, что ребенок почти уже вышел и нужна лишь небольшая помощь. Она хорошо помнила, как действовал ее отец.
Мальчик вернулся с охапкой ветоши, которая, по крайней мере, была чистой, и одеялами, и она послала его за ведром.
Минут через десять в спальню вошел король.
Ему пришлось дождаться адъютантов, чтобы оставить с ними лошадей.
Он и представить не мог, чем занималась его невеста.
Он думал, что ее исчезновение выглядит довольно странно. Когда, с хмурым лицом, он появился в дверях, Пифия уже держала в руках завернутого в одеяло младенца.
Она уже собиралась отдать его матери, но, увидев короля, сказала:
- Новый гражданин для вашего величества, и мне кажется, в этих обстоятельствах вы милостиво разрешите ему получить ваше имя.
Секунду король смотрел на нее.
Она была прелестна, ее щеки разрумянились, вьющиеся волосы выбились из прически. К груди она прижимала ребенка.
Желая заинтересовать его, она подошла поближе:
- Боюсь, маленький Алексиус пока не слишком красив, но я уверена, что, нося ваше имя, он постарается во всем подражать вам.
Женщина ничего не понимала, так как Пифия говорила по-английски.
Король знал, что она поддразнивает его.
В то же время, догадавшись наконец, что она только что приняла роды, он не находил слов.
Пифия отдала ребенка матери.
- Вероятно, он скоро проголодается, - сказала она по-валтарски, - и я уверена, что вы рады иметь второго сына.
- Спасибо, милостивая госпожа, - слабо отозвалась женщина, - но правда, что это сам его величество король здесь стоит?
- Да, - сказала Пифия, - и он благословляет вас и дает вашему сыну свое имя.
Та в изумлении только и смогла ответить:
- Спасибо, ваше величество! Спасибо! Спасибо!
- Вы должны поблагодарить вашу будущую королеву, - наконец сумел выговорить король, - она замечательный человек!
Женщина была настолько потрясена его присутствием, что лишь слабо улыбнулась.
Пифия поправила ей постель, затем отправилась в кухню вымыть руки. Король, взяв ее жакет и шляпу со стула, последовал за ней.
- Где твой отец? - спросила она уставившегося на них мальчика.
- Он пошел в город купить еды.
- Хорошо, - сказала Пифия, - скажи ему, чтобы он дал твоей матери поесть и, если можно, немного молока.
Мальчик, которому было лет шесть, понял ее.
Пифия взглянула на короля. Чувствуя ее молчаливую просьбу, тот достал из кармана серебряную монету и отдал ее ребенку. С криком радости тот зажал ее в ладони.
- Ты очень помог своей матери, - улыбаясь, заметила Пифия.
Король вышел из дома, и она последовала за ним.
- Мы успели вовремя. Не будь меня, ребенок бы умер! - воскликнула она, приблизившись к нему.
- Откуда вы знали, что делать? - с удивлением спросил король.
Пифия чуть было не рассказала ему правду, но, опомнившись, быстро перевела разговор на другое:
- Нам нужно торопиться! Мы опоздаем к приему первой депутации, а значит, и всех остальных.
Спешившийся адъютант помог Пифии забраться в седло.
Как можно быстрее они помчались в город. Когда они были уже возле дворца, король сказал:
- Весь парадокс в том, что все подумают, что мы просто развлекались. Но я уверен, история о том, как вы были «ангелом-восприемником», станет известна в городе еще до ночи.
- Надеюсь, что нет, - ответила Пифия, - иначе мне придется бесконечно принимать детей, и тогда не останется времени на все остальное!
Она сказала это с таким забавным видом, что король снова рассмеялся.
Как он и предвидел, их ожидало несколько депутаций.
К счастью, король был с ней рядом и Пифии пришлось говорить очень мало.
Она только пожимала руки и улыбалась, пытаясь понять ломаный английский некоторых членов парламента.
Она думала, что было бы бестактно и, может быть, не очень учтиво показать, что она говорит на их языке. Они же делали очевидные усилия, чтобы говорить по-английски.
Тем не менее когда ушла последняя депутация, она, так же как и король, ощутила усталость. Им приходилось по нескольку раз произносить одни и те же фразы.
- Что же теперь? - спросила Пифия, когда они выходили из зала, предназначенного для приемов.
- Я едва осмеливаюсь вам сказать, - ответил король, - что нам предстоит обед, на который мне пришлось пригласить премьер-министра, членов кабинета, моих родственников, а также вашего посла и его супругу.
- Я бы предпочла остаться с вами наедине. Мне хочется о многом расспросить вас.
- Завтра день нашей свадьбы, - сказал король, - и после этого, если повезет, мы останемся одни.
Говоря это, он подумал, не предложит ли она поехать куда-нибудь на медовый месяц. До ее приезда это не приходило ему в голову. Он давно решил, что сразу после свадьбы постарается как можно реже встречаться со своей женой-англичанкой.
Пифия, как будто почувствовав, что навязывает ему свое общество, быстро сказала:
- Конечно, сначала надо пройти через свадьбу. Поскольку мне тоже предстоит короноваться, надо подготовиться, чтобы не допустить оплошность.
- Я уверен, что вы все сделаете правильно, - откликнулся король, - даже если возникнет нечто неожиданное, например, принять ребенка в центре собора!
- Вы не очень добры, - возразила Пифия, - и, по крайней мере, вам придется признать, что благодаря мне выросло население страны.
Король расхохотался, а она убежала вверх по лестнице в свою спальню.
После бесчисленных и бесконечных речей, вечер наконец окончился.
Не одна Пифия чувствовала, что силы ее на исходе, - король тоже устал.
