– Платье, мисс, и до чего красивое!
– Платье? – воскликнула Синтия удивленно. Раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, вошла Сара.
– Ага, привезли. То-то я слышала, подъехал автомобиль.
– Ты знала об этом? – спросила Синтия.
– Конечно! Я, так сказать, была посвящена в тайну. И выяснила для Роберта, какой у тебя размер. Надеюсь, оно будет сидеть хорошо, иначе я опозорена навеки.
Грейс держала платье в поднятых руках, пышная юбка касалась пола. Сара подошла, потрогала корсаж с глубоким вырезом, рюши на плечах.
– Какая прелесть! – восхитилась она.
Синтия наконец вышла из оцепенения.
– Вы все с ума посходили! – воскликнула она гневно.
– Что ты имеешь в виду? – отозвалась Сара.
– Не в моих правилах разрешать постороннему мужчине выбирать для меня или дарить мне предметы одежды, – осторожно подбирая слова, с расстановкой проговорила Синтия.
– Послушай, какое у тебя нелепое ко всему отношение, – возразила Сара. – Вот уж воистину! Роберт понял: у тебя на сегодня нет приличного платья. И решил сделать тебе подарок.
– Мое платье вполне прилично, благодарю.
– Что? Эта старая тряпка!
Сара с презрением указала на черное атласное платье, лежавшее на кресле.
Синтия не обратив внимания на презрительную ремарку, обернулась к горничной.
– Машина уже уехала, Грейс?
– Да, мисс. Шофер не стал ждать.
– В таком случае платье следует вернуть завтра. Запакуйте его снова, Грейс.
– Хорошо, мисс.
Грейс с непроницаемым лицом перекинула платье через руку, взяла пустую коробку и вышла, бесшумно прикрыв дверь.
– Синтия, не упрямься! Нам так хочется, чтобы ты сегодня выглядела хорошо! – умоляла Сара. – Ты сама видишь, платье изумительное! К чему эта ненужная спесь? Как можно не принять такой подарок?
– Я тебе сообщила свои резоны, – спокойно ответила Синтия. – Сожалею, но у меня еще сохранились определенные принципы достойного поведения. Мне нет дела до того, как ведут себя другие, но за себя я еще пока отвечаю.
– Какое нелепое поведение! – Сара была вне себя. – Но ты об этом горько пожалеешь, когда все вокруг будут разряжены в пух и прах.
Синтия сидела неподвижно, сжав губы, не отвечая, и, подождав минуту, Сара вышла, хлопнув дверью.
«Как он посмел! – с негодованием думала Синтия. – Какая самонадеянность! Как он мог подумать, что она может принять от него такие интимные подарки! Он позволил себе усомниться в том, что она будет достаточно элегантна для этого смехотворного бала!»
Когда Синтия закончила туалет и посмотрела в зеркало, щеки у нее горели, глаза сверкали от гнева. Пусть ее наряд не нов, но выглядит она красивой и привлекательной.
Да и платье не такое уж плохое – сшито у дорогой портнихи. А мода с тех пор почти не изменилась. Черный шелк, простой и строгий покрой оттеняли белизну кожи и золотистый блеск волос.
Синтия снова вгляделась с свое отражение, неожиданно улыбнулась и достала шкатулку с драгоценностями. Открыв ее, взяла оттуда бриллиантовое колье. Оно досталось ей от матери, и Синтия твердо решила, что, лишь оказавшись без единого гроша, позволит себе расстаться с этим произведением искусства. Камни великолепные, ожерелье из семейной коллекции, со своей историей.
«Вот достойный ответ Роберту Шелфорду, – подумала Синтия. – Драгоценности свидетельствуют о родовитости, высоком происхождении, чем он похвалиться не может».
Она взяла пальто и спустилась вниз. Сара ждала в гостиной и выглядела невероятно экзотичной в усыпанном блестками зеленом платье и с целой коллекцией роскошных браслетов на руках.
– Ты готова? – спокойно осведомилась Синтия.
С минуту Сара молчала, глядя на подругу, которая стояла перед ней, откинув голову, с огоньком вызова в глазах.
– Я приготовила было фразу: «Мне стыдно за тебя!», – но она не понадобится. Не могу этого сказать! В тебе есть что-то куда более значительное, чем наряды и драгоценности.
Похвала была от чистого сердца, кроме того, увидев бриллиантовое колье, Сара по достоинству оценила украшение.
Синтия улыбнулась.
– Быть может, просто некоторая старомодность, – не без лукавства заметила она, отлично при этом понимая, что имела в виду Сара.
– Нет, вовсе нет, – возразила Сара. – Если бы я так хорошо к тебе не относилась, то, пожалуй, сказала
