– Почему это я должен рубашками меняться? – возмутился статист. – Может быть, мне еще свое белье ему отдать?

Я понял, что это был оперативник, видимо, из другого отдела.

– Хорошо, – сказал я, – отдам ему свою рубашку.

Я быстро снял рубашку и протянул ее Шувалову.

– Да, заодно еще и галстук отдам, – добавил я, развязывая галстук.

Потом я долго переставлял Шувалова. Когда я закончил, один из оперативников хотел было выйти в коридор, но я остановил его:

– Секундочку, по протоколу опознания с начала процедуры вы не можете никого выпускать из комнаты и никому не разрешается звонить по телефону.

Горянов махнул рукой оперативнику, чтобы тот вернулся на место.

– Что-то я не понял, – недовольно произнес оперативник, – кто тут главный? Теперь адвокаты нами командуют?

Я не обращал внимания на его выпады.

Тем временем оператор включил видеокамеру. Горянов заговорил:

– Итак, такого-то числа в такое-то время в следственном кабинете городской прокуратуры осуществляются следственные действия на предмет обнаружения человека, находившегося на месте преступления такого-то числа. Для опознания вызывается…

В комнату ввели парня, пристегнутого к руке сопровождающего его оперативника.

– Назовите вашу фамилию, – попросил Горянов.

– Зябликов Егор, – ответил тот.

– Очень хорошо! Скажите, пожалуйста, видите ли вы среди присутствующих здесь человека, который находился на месте преступления такого-то числа?

– Да, – произнес Зябликов медленно, – на месте преступления я видел вот этого человека. – И он указал на Шувалова.

– Назовите себя, – обратился к Шувалову Горянов.

– Шувалов Игорь Вячеславович.

– Хорошо. Свидетель, – продолжил Горянов, – при каких обстоятельствах вы видели этого человека?

– Я на стройке находился, по малой нужде пошел. Этажом ниже увидел вот этого человека, внимательно смотрящего в сторону офисного здания. Там находились две машины…

– А дальше что?

– А дальше ничего, – растерянно развел руками парень.

– Хорошо, – кивнул головой Горянов. – Можете идти.

– Минуточку! – вступил в разговор я. – У меня есть вопрос к свидетелю.

– Какие еще вопросы? – недовольно буркнул Горянов. – Пожалуйста, задавайте!

– Вы где работаете? – спросил я у Зябликова.

– В настоящее время я нахожусь в колонии.

– В какой колонии?

– В Можайской.

– А за что вы там находитесь?

– Стоп! – остановил нас Горянов. – Такой вопрос к делу не относится. Я считаю, что вообще неуместно спрашивать, чем человек занимается. Он его опознал, а остальное не имеет значения.

– Как не имеет значения? – запротестовал я. – Человек находится в колонии, лишен свободы. Следовательно, он зависит от администрации колонии и от правоохранительных органов. Да мало ли что вы ему наобещали! Вы могли сказать ему, что если он сейчас опознает моего клиента, то будет отпущен на свободу… Скажи, они тебе это обещали? – Я повернулся к Зябликову.

– Спокойно, Зябликов, не отвечайте на этот вопрос! – заволновался Горянов.

Главное для меня было то, что все вопросы были занесены в протокол.

Когда ввели второго свидетеля, я сразу почувствовал что-то неладное. Свидетель стоял спокойно, но брови его постоянно двигались. Горянов снова задавал те же вопросы – кто, откуда… Парень ответил, что он из подмосковного города Химки, работает радиомонтажником в одной из мастерских.

– Что вы можете сказать?

Парень объяснил, что, проходя мимо стройки на Трубной улице, видел, как из подворотни строящегося здания вышел человек, похожий на опознаваемого Шувалова.

– А что он делал?

– Ничего. Просто был очень взволнован.

Все это было занесено в протокол и снято видеокамерой. Горянов взглянул на меня:

– У вас есть вопросы?

– Есть. – Я повернулся к свидетелю. – Вы работаете в радиомастерской?

– Да.

– А до этого в армии служили?

– Служил, – нехотя протянул парень. Горянов не отводил мои вопросы – видимо, они не казались ему опасными.

– А где вы служили?

– В Афганистане, воевал там.

– Ранения получали?

– Да, контужен был, в голову…

Горянов наконец опомнился:

– Погодите, это тоже к делу не относится!

– Почему же нет? – возразил я. – Человек воевал, получил контузию в голову… Мало ли какие там перемещения у него произошли! Может быть, ему показалось! А может, он моего клиента с душманом перепутал!

– Я понимаю, к чему вы клоните, – начал Горянов.

– Пока еще никуда, – парировал я. – Просто хочу, чтобы вы занесли в протокол, что этого свидетеля нужно отправить на психиатрическую экспертизу.

– Вот еще! – недовольно фыркнул Горянов. – Это вы в суде такие ходатайства делайте, а я его отвожу.

– Тогда так и запишите в протокол, что вы его отвели!

Горянов нехотя сказал девушке за компьютером, чтобы та все записала.

Когда следственные действия закончились и мы с Шуваловым остались наедине, он, удивленно улыбаясь, проговорил:

– А здорово вы их пришпорили!

– Пока еще не пришпорил.

– Но вы же фактически свели на нет это опознание – и по первому, и по второму!

– Не совсем еще. Но если дело и дальше так будет идти, может, мне как-то удастся с ним разобраться.

Через некоторое время в кабинет снова заглянул Горянов.

– Напрасно вы, господин адвокат, цирк шапито устраиваете! – с неодобрением произнес он и повернулся к Шувалову. – Только что ребята приехали из твоего родного Братска. – Он похлопал по папке, которую держал в руках. – Вот тут очень хорошие доказательства по твоей принадлежности к этому преступлению!

– Игорь, спокойно! – твердым голосом проговорил я. – Это обычные милицейские приемы. В этой папке не может быть никаких серьезных доказательств, тем более на третий день после твоего задержания!

Горянов удивился:

– Как это не могут? Наши оперативники съездили в твой родной Братск, произвели выемку в доме, где ты живешь, опросили жителей. И вот что мы узнали. Оказывается, ты был охотником, неплохо стрелял… Правильно?

Шувалов утвердительно кивнул.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату