сквознячок… А Корсару – представлялась зима. Вернее, длинное белое пространство, и одинокий путник брел через него по тропке вверх, к огням жилого строения, откуда веяло дымком и теплом… И отчего-то знал, что там и самовар гудит в жарко натопленной горнице, и огонь весело резвится в печурке, и пахнет травами и медом… И путник шел, преодолевая секущую поземку, неспешно, в такт шагам, повторяя и повторяя невесть откуда берущиеся странные строки…
Корсар отчего-то прочел это стихотворение вслух. Они по-прежнему сидели с Ольгой Беловой в том же ресторанчике.
– Забавный стих… – задумчиво проговорила Ольга. – Откуда это?
– Не знаю. Вспомнилось отчего-то сейчас.
– Итак, теперь я начну спрашивать, господин Корсар?
– Ольга, а вам… не страшно?
– Страшно? Страшно было на Цейлоне, заложницей у «Тигров освобождения». Да и то – не очень. А с вами, я думаю, будет интересно. Когда вокруг свистят пули, материал обещает стать сенсацией.
– Если доживете до публикации…
– Я постараюсь. Обычно у меня – получается.
– The Daily Majestic это все интересует?
– Я же говорила – работаю со многими информационными агентствами. И за сенсацию можно получить весомый гонорар.
– Настолько, что вы готовы рисковать?
– Да. К тому же я – журналист.
– «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…»
– А дело – тем более.
– И это – обязывает?
– Нет. Просто – нравится. А что у вас с глазами, Корсар?..
– Соринка попала…
– Это когда за вами гнались двое с пистолетами? Или – раньше?
– Оля, вы точно хотите все это знать? Такое впечатление, что я – как заразный… И Сашка Буров, возможно, погиб из-за меня…
– Погиб?! Это тот, который вчера…
– Да. Или – серьезно ранен.
– В него тоже стреляли?
– Сбила машина. Намеренно. Его
– Вы мне не показались сильно похожими…
– Я уехал на презентацию. Он, видимо, решил подурачиться – надел мой пиджак, шляпу, темные очки…
– …и мне он не показался дурашливым… до такой степени.
– Мы выпили крепко. Вот и…
Корсар почувствовал вдруг слабость: опять приступ? Все словно потемнело вокруг, он смотрел на Ольгу и чувствовал, что не понимает ее слов… И больше всего он боялся сейчас – немотивированного порыва гнева или ярости…
– Я… перестал порой узнавать окружающее… – с усилием проговорил Дима, добавил: – И – самого себя… в последнее время…
Он прикрыл лицо ладонями, зажмурился… Голос, что звучал в телефонной трубке еще там, в магазине, слышался явственно… «А вы знаете, что вас убили?» Сколько ему осталось?.. Двадцать часов? Или – уже меньше?
– В последнее время – звучит фатально… – сказала девушка.
«А оно и есть для меня – последнее… Или – нет?»
Темно-фиолетовое облако заволокло все вокруг, потом он видел мелькание золотого на алом, потом – серебряного на синем, и это было похоже на имперские гербы…
– …и ты – перестаешь узнавать окружающее… – продолжила Ольга. – Все – словно уже было… Или – скоро произойдет, но ты это уже знаешь…
Корсар мотнул головой:
– Что ты сказала сейчас?
– Размышляла вслух. Пыталась говорить значимые фразы и выглядеть умной и философичной…
– Зачем?
– Наверное, хочу тебе понравиться.
– Ты мне и так нравишься… – произнес Корсар. Как они оба перешли на «ты» – он даже не заметил.
– Вот и хорошо.
Корсар грустно кивнул.
– Что с тобой было сейчас? – спросила Ольга.
– Приступ.
– Ты – болен?
– Нет. Я – убит.
Оля поморщилась:
– Давай сначала, а?
– Сначала? – Корсар посмотрел на Ольгу так, словно впервые видел, спросил неожиданно для самого себя: – Олёна, где я тебя видел раньше?
– Вчера. На лекции.
– Нет. – Корсар помотал головой. – Такое впечатление… что мы знакомы давным-давно… тысячу лет…
– Ну, это преувеличение, хотя – мне приятно…
– Ты не ответила.
– Что?
– Где я мог тебя видеть раньше?
– В снах. Такие, как я, бывают только в снах.
Корсар снова кивнул.
– Тебе так легче? – участливо спросила девушка.
– Намного.
– Так что все-таки случилось? Из-за чего…
Корсар заговорил, глядя в одну точку:
– Сначала… меня убили. Потом… чуть не убили. На самом деле – убили моего друга. Приняв за меня.
– Это бред?
– Бред, конечно. Но все так и есть.
– По-моему, тебе стоит снова выпить кофе. И что-нибудь покрепче.
– Пожалуй.
Корсар сделал знак официанту, и через минуту перед ними дымились две чашки крепчайшего кофе и стояла большая рюмка коньяку. Корсар выпил спиртное, как воду, разжевал лимон, не чувствуя вкуса, сделал глоток кофе…
– «Когда б я знал, что так бывает, когда решался на дебют…»
