полностью. — Просто посижу здесь минут пять — принесите-ка мне лучше бокал шампанского.
Роз удалось не попадаться на глаза отчиму вплоть до четырех утра, когда бал наконец пошел на убыль. Оставалось только постоять рядом с ним и матерью — а она постарается сделать так, чтобы между ней и отчимом оказалась мать, — и церемониально выпроводить отъезжающих гостей. После чего она завалится спать на целые двенадцать часов.
Бал и впрямь удался на славу, никто особенно не перепил и не свалился прямо на пол, хотя было полным-полно молодых людей с излишне блестящими глазками, жаждавших, как и отчим, непременно потискать ее. Пришлось отваживать и их, правда, не столь болезненным способом.
Она шла по коридору, чтобы через восточную гостиную выйти на лужайку, как вдруг, появившись, словно из преисподней, Билли преградил ей путь и быстро схватил за обе руки с такой силой, что вырваться было невозможно.
— Мы еще не завершили одно маленькое дельце.
Теперь он был пьян по-настоящему. У него не только заплетался язык — он едва держался на ногах.
— Не дури! — воскликнула Роз, пытаясь высвободиться и, к ужасу своему, видя, что не в силах этого сделать.
Он поволок ее по коридору в маленькую темную комнатенку, в которой хранились пальто и зонты, и в мгновение ока руки его стали тискать ее грудь, а его язык оказался у нее во рту.
— Обними меня… видишь, что я чувствую к тебе?
Он схватил ее за руку и ткнул в свой пенис.
— Подонок! Плевать мне на твои чувства!
Голос Роз сорвался на крик, в котором смешались потрясение, страх и дикая ярость. Он задрал ей юбки, стал шупать у нее между ног и, сам того не желая, предоставил ей возможность свободно двигаться.
Резко вскинув колено, она со всей молодой силой ударила его между ног. Изо рта Билли вместе со струей шампанского вырвался надрывный выдох, руки его непроизвольно дернулись к ушибленному месту. Роз отшатнулась назад и чуть не упала навзничь, но он был слишком занят своей болью, чтобы заметить это. Она бросилась к двери, рывком отворила ее и сломя голову понеслась по выложенному мозаикой мраморному полу коридора, смаху налетев на невесть откуда появившегося Джеймза.
— Какого черта?.. — Он схватил ее за плечи, когда она врезалась в него, и вдруг почувствовал, как она дрожит, заметил, как блестят от слез ее глаза, в которых застыли страх и ярость. — Что случилось?
— Этот, этот подонок, Билли Банкрофт! — выдохнула Роз. — Пристал ко мне уже второй раз за вечер.
Из гардеробной послышались приглушенные стоны, затем натужные звуки блюющего человека.
— Что?
— Надрался как свинья.
— Скорее всего, — пораженно сказал Джеймз, — иначе ничем не объяснишь такую глупость. Он там? — мотнул он головой в направлении гардеробной, откуда теперь неслись стоны и проклятия.
Роз утвердительно кивнула.
— Я врезала ему в пах коленом, — простодушно призналась она. — Так ему, дураку, и надо!
— Согласен, но это значит, что он не сможет в данный момент проводить отъезжающих гостей. А я как раз именно для этого разыскивал его по поручению вашей мамы.
— Черт побери! — нахмурилась Роз, задумавшись. — Надо дать ему время прийти в себя. — Лицо ее прояснилось. — Конечно же… он опять повис на телефоне. Такое с ним случается ежедневно, даже на балах. Очень важный звонок из Англии, где сейчас почти половина десятого утра.
Джеймз одобрительно кивнул. Деловые телефонные переговоры Билли уже вошли в легенду. Люди с пониманием примут такое объяснение.
— Это даст ему как минимум пять минут, даже десять, — предположил Джеймз. — Вы идите к матери и сообщите, что Билли пока занят, а я минут через пять начну громко окликать его, будто ищу.
— Если бы не злые языки, я бы очень хотела, чтобы все увидели, какой подонок он на самом деле! — злобно прошипела Роз. Страх ее уже прошел, но возмущение осталось. — Вот было бы здорово, если бы я все у него там отбила!
Десять минут спустя, медленно и осторожно ступая — у него все еще болела нога, — объявился Билли. Он был бледен и рот его был плотно сжат, но он нашел в себе силы до конца выстоять церемонию прощания с гостями.
Ливи не заметила, что ее муж и дочь избегали встречаться глазами друг с другом. У нее так болела голова, что она почти ничего перед собой не видела. Потребовалась вся ее воля, чтобы непринужденно и изысканно попрощаться со всеми за руку и обменяться любезностями. Когда ушел последний гость, она покачнулась.
— Мама! — обеспокоенно бросилась к ней Роз.
— Проклятая мигрень… помоги мне подняться наверх. Мне необходимо прилечь.
— Позвольте мне, — быстро сказал Джеймз, выступив вперед, понимая, что Билли явно не в состоянии помочь своей жене. Он был землистого цвета, с искривленным от собственной боли ртом.
— Пойду скажу Мэнби, чтобы приготовила постель, — заторопилась Роз, воспользовавшись случаем поскорее сбежать отсюда. Мэнби знала, что делать, когда у ее хозяйки сильно болела голова.
— Ты так добра… — заплетающимся от боли языком пробормотала Ливи, тронутая неожиданной заботой. — Это был великолепный бал, девочка моя.
Роз поднялась на цыпочки и впервые за очень долгое время поцеловала ее.
— Да, очень хороший бал, — сказала она. — Спокойной ночи, мама. Береги себя…
Подобрав юбки, она побежала к лестнице. Пройдет немало времени, прежде чем она снова увидится со своей матерью.
8
— Она здесь. Ее машина только что свернула на подъездную аллею!
Одна из девушек, сторожившая у окна, возбужденно обернулась к Диане Банкрофт, внимательно рассматривавшей свое отражение в зеркале, которое висело над ее личным комодом в комнате, где она жила вместе с тремя другими девушками-пансионерками школы-интерната. Это учебное заведение для детей из привилегированных классов было расположено на одной из самых высоких точек низины в Сассексе.
— Не отвлекайся, смотри в оба, — попросила Диана, хмуро разглядывая небольшой прыщик на своем подбородке и смазывая его специальной мазью, прописанной ей дерматологом. — Какое на ней платье?
— Щас увидим…
Девушка у окна с вожделением уставилась на остановившийся у ступенек центрального входа в школу «бентли континенталь». Из него выскочил шофер в форменной одежде, открыл заднюю дверцу и немного придержал ее рукой, пока из машины вылезал мужчина.
— Ой!
Что-то в этом вскрике заставило Диану быстро обернуться.
— Это не твоя мама, а твой папа.
— Папа! — В голосе Дианы прозвучала досада. — Но ведь она
