например, непомерные расходы на войско. — Он кинул тяжелый взгляд на Бригана. Принц стоял, прислонившись к шкафу, прямо перед носом у Файер, так что не замечать его не получалось, и подкидывал в руках мячик, из-за которого, как она вспомнила, то и дело сражались Ханна с Пятнышом. — Оно слишком дорого нам обходится, — продолжил Гаран, не отводя пристального взгляда. — Ты слишком много платишь воинам, да еще продолжаешь платить, когда они становятся бесполезны — ранены или мертвы.
— И? — пожал плечами Бриган.
— Ты думаешь, мы сделаны из денег.
— Я не стану урезать им жалованье.
— Бриган, — устало проговорил Гаран. — У нас нет на это средств.
— Придется найти. Канун войны не время урезать воинам жалованье. Как, ты полагаешь, я набрал столько людей? Ты вправду думаешь, что они настолько преданы династии Накса, что не перейдут к Мидоггу, если он предложит больше?
— Как я понимаю, — отозвался Гаран, — многие из них готовы сами заплатить за право защищать никого иного как тебя.
Из кресла у окна вдруг подал голос Нэш — темный силуэт на фоне светло-голубого неба. Он сидел там уже давно, и Файер знала, что смотрит он на нее.
— Потому что он всегда горой стоит за них, когда такие бандиты, как ты, Гаран, пытаются отнять у них деньги. Тебе бы нужно отдохнуть. Ты выглядишь так, будто вот-вот упадешь в обморок.
— Прекрати меня опекать, — сказал Гаран и разразился кашлем, похожим на звук, с которым лезвие пилы врезается в дерево.
Файер наклонилась в кресле и протянула руку к влажному лбу Гарана. По поводу его болезни у них была договоренность. Он настаивал на продолжении работы, и она согласилась докладывать ему о допросах, но только при условии, что он разрешит ей входить в его мысли, чтобы облегчить сотрясающие его грудь удары сердца и жар в легких.
— Спасибо, — тихо сказал он, взяв ее руку и приложив к своей груди. — Это проклятая тема. Миледи, порадуйте меня добрыми вестями с допросов.
— Боюсь, ваше высочество, у меня их нет.
— По-прежнему противоречат друг другу?
— Именно. Вчера один посланник рассказал, что Мидогг определенно собирается напасть на короля и лорда Гентиана в ноябре. А сегодня мне заявляют, что Мидогг решил отвести все свое войско на север, в Пиккию, и не поднимать меча до тех пор, пока король с Гентианом не измучат друг друга войной. Вдобавок один из шпионов Гентиана утверждал, что тот еще в августе убил леди Маргду, устроив ей засаду.
Бриган теперь рассеянно вертел мячик на кончике пальца.
— Я виделся с леди Маргдой пятнадцатого сентября, — сообщил он. — Она была не особенно дружелюбна, но на труп все-таки явно не похожа.
В последние недели на допросах такое случалось все чаще и чаще — сплошь противоречия и дезинформация, так что становилось сложно понять, каким из источников можно доверять. Посланники и шпионы, которых допрашивала Файер, говорили честно, разум их был ясен. Они просто не знали правды.
Каждому при дворе было понятно, что это означает. И Мидогг, и Гентиан были в курсе того, что их противнику помогает Файер. Чтобы ослабить преимущество, которое она давала деллийскому правителю, оба лорда начали дезинформировать некоторых из своих людей и посылать их прямо в руки воинам короля.
— У них обоих есть приближенные, — сказал Гаран, — они знают правду об их планах. Нам нужны такие люди — доверенные союзники Мидогга и Гентиана. И это должны быть те, кого мы бы никогда не заподозрили, потому что Мидогг и Гентиан не должны заподозрить, что мы их допрашивали.
— Нам нужны те из их союзников, кто притворяется союзником Короля, — добавил Бриган. — Мне кажется, найти их несложно. Пожалуй, выстрелишь в окно — так обязательно попадешь в такого.
— Возможно, — взвешенно предложила Файер, — если я попробую не такой прямой подход, если задам всем, кто у нас в темницах, вопросы, до которых раньше не доходило — о пирах, на которых они были, о разговорах, которые случайно слышали и которым не придали значения, о каждой лошади, которая должна была бы скакать на север, а скакала на юг…
— Да, — согласился Бриган. — Из этого что-то может выйти.
— И еще, где же женщины? — добавила Файер. — Хватит мужчин. Приведите ко мне женщин, с которыми Мидогг и Гентиан делили постель, которые подносили им вино. Рядом с женщинами мужчины тупеют, отбрасывают осторожность и хвастают вовсю. Наверняка сотни женщин знают что-то, что нам пригодится.
— Звучит разумно, — рассудительно заметил Нэш.
— Не знаю, — сказал Гаран. — Меня это коробит, — приступ кашля оборвал его; и Нэш подошел к постели, сел рядом и придержал его за плечо. Гаран протянул брату дрожащую руку, и тот сжал ее своей.
Файер всегда поражало то, как любовно касались друг друга все в этой семье, несмотря на то что вечно из-за чего-нибудь грызлись. Ей нравилось наблюдать, как трое братьев и сестра маневрируют и меняют форму, с треском сталкиваясь, заостряя углы друг друга и снова их сглаживая, но каким-то образом всегда умудряясь оставаться плечом к плечу.
— И не забывайте про лучника, миледи, — вернулся Бриган к предыдущему разговору.
— Не забуду, он меня сильно тревожит, — сказала Файер и, внезапно ощутив приближение совсем другого лучника, опустила взгляд, чтобы скрыть радостный румянец. — Лорд Арчер только что прибыл во дворец, — добавила она. — Уэлкли ведет его сюда.
— А! — воскликнул Бриган. — Вот кому нужно поручить стрельбу из окон.
— Да, — лукаво проговорил Гаран. — Я слышал, его стрела вечно находит новые цели.
— Если б ты не лежал пластом, я бы тебя стукнул, — внезапно рассердился Бриган.
— Веди себя прилично, Гаран, — прошипел Нэш, но не успела Файер отреагировать на эту показавшуюся ей забавной ссору, как в комнату в сопровождении Уэлкли вступил Арчер, и все, кроме Гарана, поднялись.
— Ваше величество, — Арчер сразу же опустился на одно колено перед Нэшем. — Принц Бриган, принц Гаран, — и пожал руки обоим по очереди, для последнего наклонившись к постели.
Потом, повернувшись к Файер, он очень торжественно взял ее за руки. А как только взгляды их встретились, засиял и озорно рассмеялся, и лицо его приобрело такое счастливое, такое привычное выражение, что Файер тоже начала смеяться.
Арчер оторвал ее от земли и как следует обнял. От него пахло домом, дождливой северной осенью.
Они решили прогуляться по дворцовым землям. Деревья пылали красками осени. Файер изумило то, как преобразилось дерево, стоявшее у зеленого домика — в последнее время оно стало таким ярким, что, пожалуй, походило на ее волосы больше, чем что-либо иное, созданное природой.
Арчер рассказал, как по сравнению со всем этим великолепием мрачно на севере. Упомянул, чем занят Брокер, какой хороший урожай они собрали в этом году, рассказал о своем путешествии сквозь осенние дожди с десятью воинами.
— Я привез твоего любимого музыканта, — сообщил он, — а он — свой свисток.
— Крелл, — улыбнулась Файер. — Спасибо, Арчер.
— То, что охрана от тебя не отходит, это, конечно, здорово, — продолжал он, — но когда же мы останемся одни?
— Я никогда не остаюсь одна. Со мной всегда кто-нибудь из стражи, даже в спальне.
— Но ведь теперь-то я здесь, значит, это необязательно. Может, прикажешь им оставить нас?
— Они подчиняются приказам Бригана, а не моим, — непринужденно ответила Файер. — А он, как выяснилось, довольно упрям. Мне так и не удалось его переубедить.
— Ну, — ухмыльнулся Арчер, — мне-то удастся. Готов поспорить, он понимает, как нам необходимо побыть наедине. Раз я здесь, он может ослабить хватку.
