Когда согласно, заодно, Два великана на стропила Тащили толстое бревно. Тут в серой туче едкой пыли, Сушившей руки и лицо, Худые бабы камень били, Звучало крепкое словцо, Там козлы ставили, а дале — Кирпич возили на возу. Вверху кричали: 'Раз-два, взяли!' 'Полегче!' — ухали внизу. Конь не сводил с постройки глаза И, как ни бился он, никак Не удосужился ни разу Пойти ни в церковь, ни в кабак. Зато, сходиться начиная, Уже над городом видна Была сквозная, вырезная Пятисаженная стена. Конь башню кончил день вчерашний И отвалить велел леса. Резной конек Чертольской башни Уперся шпилем в небеса. Вся точно соткана из света, Она стояла так бела, Что всем казалось: башня эта Сама по воздуху плыла! А ночью Конь глядел на тучи И вдруг, уже сквозь полусон, Другую башню, много лучше, В обрывках туч увидел он. Чудесная, совсем простая, Нежданно, сквозь ночную тьму, Резными гранями блистая, Она привиделась ему… Придя с утра к Чертольской башне, Конь людям приказал: 'Вали!' И те с охотою всегдашней, Кряхтя, на ломы налегли. Работа шла, но тут на стройку Явился государев дьяк. 'Ты башню, вор, ломать постой-ка! — Честил он Федьку так и сяк. — Царь что сказал? 'Ни в коем разе Сорить деньгами не моги!' Ужо за то тебе в Приказе Пропишут, ирод, батоги!' И Федька Конь в Приказ разбойный, Стрельцами пьяными влеком, Неторопливо и спокойно Пошел за седеньким дьяком. Спускалась ночь. В застенке стылом Чадила сальная свеча. Конь посмотрел в кривое рыло Приземистого палача, Взглянул налево и направо, Снял шапку, в зубы взял ее, Спустил штаны, прилег на лаву — И засвистело батожье!.. Конь вышел… Черною стеною Стояла ночь. Но, как всегда, Вдали над фряжскою страною Горела низкая звезда, И на кремлевской огороже Стрельцы кричали каждый час: 'Рабы твоя помилуй, боже! Спаси, святый Никола, нас!' 11 Когда ж стена, совсем готова, Обстала всю Москву окрем — Царь повелел державным словом Коню опять явиться в Кремль. Сидел в палате царь Феодор, Жужжали мухи. Пахла гарь. 'Долгонько ставил стенку, лодырь! — Сердито молвил государь. — И дорогонько! Помни, друже: Христьянству пышность не нужна. И подешевле и похуже — А всё стояла б. Всё — стена. Конешно, много ль смыслит плотник? Мужик — и вся тут недолга! И всё ж ты богу был работник И государю был слуга. Чай, у тебя с одёжей тонко? Вот тут шубенка да парча. Хоть и хорьковая шубенка. Да с моего зато плеча! Совсем хорошая одежа, Один рукав побила моль… Ну, поцелуй мне ручку. Что же Молчишь ты? Недоволен, что ль?' 'Доволен, — Конь ответил грубо, — Хорек — зело вонючий зверь!' Тут царь, запахивая шубу,
