Как выяснилось, не совсем.
Вера бросила «ингрэм» и завизжала:
— Не стреляй!
Парень обернулся, и тут с порога кают-компании в него полетела очередь Антонио — так, что «профи» чуть голову не оторвало.
Он стоял довольно долго, стоял и качался, в то время как женщина, которой пуля попала в горло, уже давно упала. Наконец Вера его подтолкнула, и он рухнул словно подкошенный.
Пассажиры визжали, а Вера послала Антонио воздушный поцелуй и подняла свой «ингрэм».
— Заткнитесь, уроды! — крикнула она, как будто ей мешают смотреть телевизор.
Самое удивительное, что все заткнулись. Значит, уроды.
Соланж стоял на верхней палубе и улыбался. Сюзанна перешагнула через ручеек крови и прижала Стивена к себе.
— Фу, бяка, — шепнула она, обнаружив, что носок правой туфли все-таки заляпала.
— Смотрите, — сказала Энни.
— Куда?
— Паром остановился.
— Действительно. — Фрэнк вгляделся повнимательнее. — Нет, опять пошел. — Он посмотрел в бинокль. Странно. На палубе должна быть толпа, а там, похоже, всего десяток человек. Подкрутить бинокль, чтобы картинка сделалась четче, не получалось. Одни пятна и цвета. В основном красный.
— Паромщики носят униформу?
— По-моему, нет, — ответила Энни.
Внезапно появился Глисон с капитаном корабля, молодым лейтенантом по имени Хорват.
— У нас проблемы.
— С чем? — спросил Фрэнк.
— С паромом, — ответил Хорват и принялся выкрикивать приказы команде. Где-то внизу зазвонил колокол.
— Что происходит? — спросила Энни, когда корабль отчалил.
— Паром захватили.
— Их нельзя пустить в Гудзон, — уставилась на него Энни. — Ни при каких обстоятельствах.
Корабль начал набирать скорость. Фрэнк не отрывался от бинокля.
— Там какая-то пушка на носу...
— Распылитель, — ответил Глисон.
— Как их остановить?
— В крайнем случае мы их потопим.
— Две сотни невинных людей?! — воскликнула Энни.
Глисон, не обращая на нее внимания, поговорил по мобильному телефону, нахмурился и повернулся к лейтенанту береговой охраны.
— Боевой вертолет будет только через двадцать минут. Вы в состоянии их остановить?
Хорват смешался:
— Не знаю. Можно, конечно, протаранить, но... Вот что, попробуем не подпустить их к распылителю.
— Выполняйте! — кивнул Глисон и снова взялся за телефон.
Лейтенант приказал снять чехол с пулемета.
Саулу не повезло. Когда появился корабль береговой охраны, он настраивал распылитель. Потом федерал начал вещать в громкоговоритель, разумный такой, спокойный...
Тогда Вон и Вера прицелились и жахнули по нему очередями. Здорово! У них там все стекла перебило!
Вот только не здорово, потому что тогда не повезло Саулу, — совсем не повезло, а он ничего такого и не делал. Он стоял у распылителя и смотрел, а копы как запалили из своей пушки — его пополам разрезало! Просто пополам!
Паром встал, и теперь сильно качало. Пассажиры сбились в кучку в кают-компании, тихие, запуганные, их тошнило.
Они-то чего боятся? Не в них из пушки палят!
Снаружи два полицейских катера, два брандера и еще корабль береговой охраны. И черный вертолет вьется, как стрекоза, нацелил пушки прямо на нос. Интересно, сколько вертолет может продержаться в воздухе, пока не кончится топливо и он не свалится в воду? Кстати, аквалангисты у них, наверное, тоже есть.
Сюзанна стояла на носу с Верой и Соланжем. Рядом ходил француз с мобильным телефоном — он спорил с переговорщиком из ФБР.
— Слушайте, — сказал Глисон. — Вы должны понять одну вещь: в Гудзон мы вас не выпустим. Если понадобится, мы вас потопим. Не зря над вами вертолет висит. Все остальное можно обсуждать.
Глисон мерил палубу шагами и слушал, то и дело поглядывая на Энни с Фрэнком.
— Хорошо, — сказал наконец он. — Вот что я предлагаю. Столько заложников вам не нужно, вы и сами понимаете. — Секунду помолчав, он продолжил: — Давайте договоримся. Вы отпускаете женщин и детей, а я пришлю вам еды. Ну как? Пиццу. Что захотите.
Еще секунду послушав, Глисон отключился.
— Что он сказал? — спросила Энни.
— Что подумает.
— Идем, девочка. Сюзанна замешкалась:
— И Стивен тоже?
— Разумеется, — ответил Соланж. — Как можно оставить Стивена? Я похож на сумасшедшего?
Забросив на плечо рюкзак с ампулами, он повернулся к французу.
— Этьен, не вздумай сразу на все соглашаться, иначе они заподозрят неладное. Обязательно потребуй, чтобы в порту была только «скорая»!
Француз кивнул — надо же, его зовут Этьен!
— Хорошо, а если нас не пустят в порт?
— Да они в лепешку разобьются, чтобы вас туда заманить, — презрительно ухмыльнулся Соланж. — Там для вас опаснее. Поэтому торгуйся. Потребуй за распылитель самолет. За распылитель тебе что угодно дадут.
— Что потом?
— Летите на Кубу. Вы уже привиты. Француз посмотрел на него с сомнением.
— Не понимаешь? Ты унаследовал Землю, идиот! Она твоя!
— Пожалуйста, без обид, — сказал Глисон, когда Фрэнк и Энни спускались на катер. — Я просто выполнял свою работу.
— Вы действительно думаете, что все закончилось?
Глисон кивнул в сторону парома — тот швартовался в доке.
— Разумеется. Остались только переговоры. Иначе я не отпустил бы вас на берег.
— Ясно, — ответил Фрэнк, сдерживая язвительные комментарии, которые просились на язык.
— Меняем пиццу на людей, — продолжал Глисон. — Всегда срабатывает. Вот увидите: через десять минут с парома сойдут женщины и дети. Потом мы выторгуем у них распылитель. Считайте, что дело в шляпе.
«Сам ты шляпа», — подумал Фрэнк, когда их катер рванул к берегу.
— Слишком все просто, — сказала Энни.
— Знаю.
— Как ты думаешь, что они теперь сделают? Распылят прямо в порту?
— Нет, раньше Глисон их на части разорвет. Это он умеет.
— Тогда что?
— Не знаю. Что-нибудь.
Бруклинский мост навис сверху серой радугой. По приказу Глисона катер высадил Фрэнка и Энни прямо
