Тупо понаблюдав некоторое время за тем, как Рис выдвигает ящики, перебирает папки, Макси подошла к компьютеру Джима и включила его.
— Джим успел набрать несколько статей, — сказала она. — Здесь на несколько полос, даже больше.
— Хорошо, что он загрузил компьютер, — в столе ничего нет.
Стеллаж для бумаг, стоявший около стола Джима, был непривычно пуст. Макси пошарила рукой по нижней полке:
— Одни счета.
Она взяла его календарь:
— Зубной врач, встреча в клубе 'Ротари'.
Одна запись показалась ей непонятной: 'Моэ к вет.'. Пролистав последние почти пустые страницы, она не обнаружила ничего необычного.
Вздохнув, Макси подошла к своему столу и стала составлять список людей, у которых она предполагала взять интервью. Она написала уже четыре фамилии, как вдруг ее осенило.
— У Джима была собака? — нарушила она молчание.
— М-м-м… Джим никогда не говорил. — Рис деловито составлял собственный список.
— Тут на календаре написано: 'Моэ к вет.'.
— А-а-а, — протянул Рис без всякого интереса.
— Надо поехать посмотреть.
— Посмотреть?
— Нельзя допустить, чтобы бедное животное умерло с голоду.
— Полиция, наверное, забрала ее.
— Еще хуже. Нехорошо будет, если собака Джима пропадет. Ты ведь хотел завести собаку?
— Мне не позволит хозяйка. — Рис поднял голову и внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, не шутит ли она. — Кажется, ты тоже любишь собак.
— Не слишком, — отозвалась Макси. — Грязи от них много. К тому же они стучат когтями, когда ходят по паркету.
— Может, Моэ и не собака. Может, ты станешь счастливой обладательницей боа-конструктора или пони?
Макси положила ручку и встала:
— Так поехали, посмотрим.
6
Магнитофон был включен на воспроизведение. Грэди сидел у себя в спальне-штабе и наблюдал за ползущей магнитной лентой, которая исправно передавала звуки, производимые Жози в двенадцатом номере. Девушка шустро двигалась по комнате, готовя ее для следующих постояльцев, и напевала что-то себе под нос.
Чтобы еще раз испытать качество звука, Грэди переключил магнитофон на запись и понес в двенадцатый лампочку для ночника, которая там была совершенно не нужна. Жози распевала уже во весь голос, когда Грэди открыл дверь. Он показал на лампу и направился к кровати. Плюхнувшись на матрас, он несколько раз подпрыгнул и тоже пропел несколько строчек из 'Розовой пантеры'. Сунув руку под абажур, он позвал:
— Жози! — потом чуть громче: — Жози!
Повернув голову, он увидел, что она вышла в коридор, чтобы положить на тележку использованные полотенца. Грэди откашлялся:
— Проверка! Один, два, ну и так далее.
Сунув лампочку в нагрудный карман, он направился в ванную. Прикрыв за собой дверь, он пустил воду в ванну, повторяя: 'Раз, два, три…' Потом, закрутив кран, снова открыл дверь. Прислушавшись, он понял, что Жози все еще в коридоре, копается возле тележки. Присев на край ванны, Грэди задумчиво уставился на воду и пробормотал:
— Ну что, завтра этот «жучок», может быть, принесет пользу. Попляшете у меня, грязные свиньи.
Жози вскрикнула, и молодой человек испуганно вскочил. В комнате он застал такую картину: Жози стояла, согнувшись пополам, и задыхалась, — сначала он даже не понял, что она смеется.
У Риса был ключ от черного хода. Уезжая как-то в командировку, Джим оставил ему запасной ключ на всякий случай. Ведя свой «фиат» по узкой извилистой дороге немного быстрее, чем хотелось бы Макси, Рис время от времени сомневался, найдет ли он дом Джима.
— К сожалению, ничем не могу помочь тебе. Никогда здесь не бывала.
В нескольких ярдах от дороги протекал ручей. Вода блестела под яркими лучами солнца. Миновав очередной крутой поворот, они увидели небольшой мостик, за которым стояло, видимо, полицейское оцепление. Рис осторожно проехал по узкому бревенчатому настилу и притормозил.
Домик Джима, обшитый досками, был невелик. У шефа явно не было времени ухаживать за участком, на котором виднелось лишь несколько деревьев. Зеленый дом стоял на лужайке, заросшей сорняками, по которой были живописно разбросаны дикорастущие кустарники и камни. Сразу за домом отвесно поднималась стена Бульдерского каньона. Раньше к дому вела двойная подъездная дорожка, делавшая петлю. Теперь симметрия была нарушена — на месте одной колеи чернела выгоревшая трава. Как раз по краю зловещего выжженного пятна полицейские протянули веревку, на которой развевались желтые флажки.
— Что-то я не слышу лая, — заметил Рис.
— Может быть, Моэ был с Джимом, когда… — Комок подступил к горлу Макси.
Рис решительно распахнул дверцу:
— Пошли!
Гравий на дорожке был такой крупный, что скорее напоминал щебенку, идти по ней было трудно — приходилось все время смотреть под ноги. Они миновали ограждение. То, что осталось от «фольксвагена», уже увезли, Макси боялась взглянуть на оставшиеся на траве обломки. Она со страхом смотрела на фасад зеленого домика — оба окна были выбиты, видимо, взрывной волной, от цветочных горшков у крыльца осталась груда черепков.
Рис поднялся на ступеньку и достал ключ.
— Подожди, давай лучше постучим, — сказала Макси. — Вдруг там до сих пор полицейские?
Рис стукнул в дверь, и они прислушались. Макси пожала плечами:
— Наверное, они все закончили и уехали.
Отперев дверь, Рис пропустил вперед Макси.
— Моэ! Моэ!
Ничего не слышно.
— Посвисти, — сказала она Рису, проходя в дом.
Рис свистнул, как лихой разбойник. Никто все равно не отозвался.
— Я схожу во двор. Может, Моэ — дворовая псина. А ты пока поищи миску.
Макси осталась одна, когда, открыв дверь, увидела лежавшую на кровати женщину. Она лежала поперек кровати на животе, повернувшись лицом к стене.
Еле удержавшись от крика, Макси зажала рот рукой и застыла на пороге.
— Простите меня… — начала она.
В ответ ни звука. Крови вроде не видно. Она неуверенно огляделась. Стены, обшитые сосновой доской, высокие узкие окна, на приоткрытой дверце стенного шкафа висят джинсы и пижама Джима, на некрашеном полу — маленький лоскутный коврик, прикроватный столик, кровать, накрытая пледом, и на ней
