Стрелка беспомощно трепетала в красном секторе, опасно зашкаливая на нуле.
— Какая же я бестолочь!
Глория Дюбуа глянула в панельное зеркальце.
— Не залить пару галлонов с утра могла только влюбленная дурочка!
Вопрос о срочном заполнении опустевшего бака вытеснил на время и волнующие мечты о неминуемом завтра, и тихий балдеж от невероятного сегодня.
Заметив светящийся знак, сообщающий, что до ближайшей заправки — всего ничего, везучая аспирантка газанула и все-таки достигла сияющего ряда свободных колонок до того, как заглох движок.
Глория Дюбуа отстегнула ремень безопасности и отыскала косметичку.
— Похоже, нам сегодня дико везет!
Она улыбнулась своему томному отражению.
— Определенно!
Глория залила полный бак.
Получить шанс на парижской выставке цветов.
Получить шанс в университетской библиотеке.
Получить шанс в модном салоне.
Как долго, долго, долго аспирантка ждала такого поворотного момента в устоявшемся научно- изыскательском существовании…
Глория снова выехала на трассу.
Именно существовании, перспективном только с точки зрения карьеры, но никак не женской судьбы.
Глория беспрекословно принялась подчиняться запрещающим, разрешающим и предупреждающим знакам.
Но теперь все будет по-другому!
Глория только раз лихо обогнала фермерскую колымагу с телками в кузове.
Будущие производительницы молочнокислой продукции так забавно крутили ушастыми мордами, что невольно вызвали у девушки короткий приступ смеха.
Закат безумствовал, окрашивая темнеющее небо в ало-багровые тона.
Но чем ближе подъезжала Глория к родовому гнезду американских Дюбуа, тем чаще где-то в области сердца возникало ощущение несбыточности будущих амурных планов.
И в мозгу всплывали, как на решающем и главном экзамене, коварные дополнительные вопросы о библиотечном незнакомце.
Может, кареглазый давно женат?
Может, у русоволосого куча детей?
Может, симпатяга — ярый женоненавистник?
А может, он просто… гей?
Мотор издал звук, имитирующий запредельный оргазм.
Ее настроение начало заметно портиться.
Чтобы прогнать досаду от несвоевременных терзаний, Глория Дюбуа, сбросив газ на крутом повороте, открыла бардачок, где валялись музыкальные сборники, оставшиеся от маман.
Выбрав наугад первый попавшийся диск, девушка врубила полную громкость.
Из стереоколонок, уютно расположившихся у заднего стекла, раздался мужской приторный тенор итальянского разлива.
Диск оказался сборником песен гондольеров, почему-то до страсти обожаемых прежней владелицей полуспортивного авто.
Образцовая дочь, предпочитающая арт-рок и современную обработку классики, не стала на этот раз перечить вкусу матери.
Сладкоголосое пение мастеров кормового весла и полночного соблазнения по-прежнему звучало на полную громкость.
Но вскоре слезоточивые колоратурные мелодии навеяли на нее грусть.
Снова вспомнилась маман, переходящая от мужчины к мужчине, как эстафетная палочка.
Но ведь так трудно удержаться от соблазнов необязательных и легких отношений.
Так тяжело дожидаться настоящей любви… без гарантии, что рано или поздно это случится.
Вспомнился случайный отец, так ни разу и не навестивший единственную дочь и лишь однажды на Рождество приславший голубоглазую куклу с черными волосами.
Глория отправила гондольеров вместе с тоской и грустью обратно в бардачок и нашарила следующий диск.
Из стереоколонок предательски и подло зазвучало приторное соло джазового саксофона…
Глава 5 ОБНАЖЕННОЕ СОЛО
Тина Маквелл в глазах подруги была экспертом в сексе, так как позволяла многочисленным партнерам все или почти все. Начав с банальных школьных проделок с любопытствующими мальчиками, бойкая девочка не унималась и в дальнейшем — и в университете, и на службе, и дома.
Однажды, на последнем курсе, незадолго до защиты диплома, Глории Дюбуа вдруг нестерпимо захотелось испытать наконец хоть маленькую толику из того, что невоздержанная подруга получала каждую ночь.
Тина Маквелл ничуть не удивилась: одинокие девушки почти всегда рано или поздно сдаются и пускаются во все тяжкие, чтобы наверстать упущенное.
Просто аспирантка, уязвленная мамашиным поведением и затюканная строгим воспитанием, продержалась намного дольше, чем это обычно бывает.
— Значит, хочешь все-таки попробовать? — Тина Маквелл пыталась быть серьезной. — С опытным мужчиной?
— Ну не с женщиной же.
— Да, лесбиянство тебе рекомендовать уже поздновато.
— Не издевайся, пожалуйста.
— Ладно, я пошутила.
— Ти, давай посерьезней, умоляю. — Глория перешла на заговорщицкий шепот. — Да, хочу рискнуть, но у меня два непременных условия.
— Хочешь сохранить девственность?
— Разумеется.
— А еще что?
— Ну… чтобы с меня не требовалось ничего — понимаешь, ничего.
— Задача усложняется.
Тина Маквелл достала ежедневник и начала внимательно просматривать длинный список телефонных номеров.
Глория терпеливо ждала.
— Кажется, есть подходящая кандидатура. — Тина Маквелл захлопнула ежедневник. — Саксофонист!
— Кто-кто?
— Саксофонист из джазового квинтета.
— Он из тех ребят, что выдали двухчасовой сейшен на Рождество?
— Ага.
— Самое интересное — ударника я запомнила, и трубача, а вот саксофониста…
— Надеюсь, после ночного сеанса ты запомнишь Эндрю надолго.
— Ты в нем уверена?
— Гло, поверь мне, Эндрю обожает всего две вещи… Во-первых, игру на саксе…
