Библиотека с амурами.
Кареглазый и русоволосый незнакомец — мужчина, достойный женщины из рода Дюбуа.
Безумный шопинг. Грандиозный фейерверк. Подарок бабушки.
Но факты сегодняшнего дня, воспроизведенные в замедленном ритме глубокого дыхания, не сняли напряжение, а, наоборот, разбередили тревоги.
Глория, озабоченная завтрашними дерзкими планами, скрестила руки на затылке, но коварные вопросы не давали сосредоточиться для релаксации.
А вдруг завтра сказка кончится?
А вдруг опять наступят трудовые будни?
А вдруг опять вернется пустота в области сердца?
Чтобы больше не зацикливаться на энергичном прошедшем и смутном будущем, аспирантка включила телевизор.
На экране, словно в насмешку, возникли розы: какой-то бойкий малый, стоя на одном колене, подносил замлевшей диве роскошный букет.
Но Глория больше не хотела видеть ни одной чужой розы — ни на клумбе, ни в букете, а, тем более, по кабельному каналу.
Смазливый хлыщ, покоряющий сердце глупой дамы подношением цветов, смотрелся хуже самого отвратного монстра.
И розы в сериальном букете явно были некондиционные, с подвядшими лепестками и обмякшими листьями.
Глория Дюбуа, слишком уважающая тонкую эстетику профессиональной флористики, переключилась на другой канал.
Гроб высшей категории стоял на церковном постаменте, окруженный печальными людьми в черном.
Аспирантка, жаждущая всего лишь эфирной нирваны, хотя бы на полчаса, без малейшего сожаления рассталась с недвижимым покойником.
Но тут же на экране образовался оживший и бодренький мертвец.
Аспирантка уничтожила гада-зомби нажатием упругой кнопки.
Потом дистанционный пульт впал в длительный зеппинг.
Вампир с клыками, нацеленными на чужую аорту, тоже не подходил в качестве релаксационного средства.
Как и бравый шериф, стреляющий с обеих рук из короткоствольных револьверов.
Крутая эротика в исполнении пары дебелых лесбиянок не вдохновила.
Политическое ток-шоу с постными физиономиями престарелых сенаторов и вальяжной агрессивностью ведущего — тем более.
Были изгнаны с экрана пара мыльных комедий, сопровождаемых закулисным, всегда одинаковым хохотом, похожим на ржание табуна лошадей.
И снова мордобой, пальба и погони…
Глория Дюбуа, устав нажимать кнопки, остановила невольный выбор на жуткой сцене.
Полуобнаженный громила в кожаном фартуке занес тяжелый лом над головой визжащей от ужаса хорошенькой блондинки…
Глория, словно зачарованная ужасом, смотрела на сцены жестокой бойни.
А когда мерзкий тип в плаще цвета свежей крови пронзил убегающего мужчину средних лет шпагой и довольно перекрестился, Глория Дюбуа поняла, что на экране материализовались ее сны и догадки.
Телевизор во всей полноте явил жутко-красочные детали Варфоломеевской ночи.
Нервы аспирантки сдали окончательно. Резким движением выключив телевизор, она направилась на кухню, сочтя необходимым поужинать.
Глория заглянула в холодильник.
Нет, сил на ужин, даже импровизированный, не осталось совсем. Да и аппетита не было.
Глория залпом выпила прямо из пакета литр цитрусового сока из смеси апельсинов, мандаринов и лимонов.
Нет, пора заканчивать этот чересчур затянувшийся вечер.
Глория сунула в рот сразу три мятных жвачки.
Слишком много было пережито и передумано за этот бесконечно длинный день, слишком много.
А ведь имя-то розе так и не придумано.
Глория отправилась в душ.
Как и утром, аспирантка не жалела геля.
…Нет, Безымянная красавица должна достойно выдержать испытания Черной росой, если устояла против ложной мучнистости, ржавчины и септориоза.
Густые волосы Глории, нахватавшие дорожной пыли и гари, потребовали шампуня.
Она совершала привычные движения, а опасные вопросы сами по себе снова возникали в утомленном сознании.
Может, кареглазый давно женат?
Может, у русоволосого куча детей?
Может, он вообще не интересуется женщинами?
Она ведь совершенно ничего о нем не знает…
Глория сделала душ прохладным.
Пусть будет то, что будет.
Еще пара таких деньков — и можно сказать, что жизнь прожита не зря.
Аспирантка закуталась в пушистый халат.
Надо всего-навсего толком отдохнуть и набраться сил.
Глория, даже не намазавшись, как обычно, кремами растительного происхождения, самолично изготовленными по старинным рецептам любимой бабушки, торопливо скинула халат и голышом залезла под еще холодное одеяло.
Все равно завтра левая роза выдаст неутешительный прогноз.
Глория, дотянувшись до трельяжа, поправила обе вазы.
Набухшие от внутреннего напряжения бутоны готовились к утреннему оглашению приговора.
Глория Дюбуа, крепко подсевшая на гадание по розам, плотно закуталась в одеяло и добросовестно постаралась уснуть.
На удивление, это получилось довольно скоро.
Почему-то чаще всего в последний месяц аспирантке снилась прародительница, чудом уцелевшая в ту жуткую Варфоломеевскую ночь.
На этот раз юная гугенотка явилась с усатым воякой, спасшим ее от верной смерти.
Неразлучная пара долго, со всеми предосторожностями, добиралась до тайника.
Наконец, слившись на прощание в долгом и страстном поцелуе, странная пара вынуждена была расстаться.
Вояка отправился восвояси.
А Глория Дюбуа спряталась в самом надежном из мест: в королевском розарии, там, где, завернутые в увлажненную дерюгу, тихо и покойно дожидались своего часа отборные черенки.
Когда Глория Дюбуа, молитвенно сложив ладони, навсегда простилась с матерью, отцом и шестью младшими сестрами-погодками, аспирантке захотелось спросить у прародительницы что-то про любовь, но тут в тайник, увитый плющом, ворвался агрессивный тип в плаще цвета свежей крови, а за ним вломился громила с ломом наперевес.
Разглядев на ломе прилипшую прядь белокурых женских волос, обе Глории Дюбуа синхронно завопили.
Но аспирантка, мгновенно выпавшая из кошмарного сна и наяву взмокшая от ледяного пота, была уверена, что кричала гораздо сильней и отчаяннее, чем юная гугенотка.
Согревшись чаем с бергамотом, Глория никак не могла снова уснуть.
Проанализировав жуткий сон, она пришла к выводу, что тип в плаще цвета свежей крови и громила с
