из отобранного у новичков. Это греет мне душу в собачьи дни практики «Меча и Креста»… или по вашему… летнего лагеря.
— Ты провела целое лето… здесь? — вздрогнув, спросила Люси.
— Ха! Говоришь как настоящий новичок. Может ты еще ждешь, что тебя отпустят на весенние каникулы? — Она перебросила Люси Швейцарский Армейский нож, — Нет детка, мы не оставляем этот Ад. Никогда. А теперь режь.
— А как насчет красных? — Люси спросила, тревожно оглядываясь вокруг сжимая нож. Где-то там просто обязаны быть камеры слежения.
Арриан покачала головой.
— Запомни, я не общаюсь со слабаками. Ты можешь смириться с этим, или нет?
Люси кивнула.
— И не говори мне, что никогда прежде никого не стригла. — Арриан ловко выхватила Швейцарский Армейский нож у Люси, раскрыла его, выбрала функцию ножниц и снова протянула его Люси. — И чтобы ни одного слова, пока не будешь готова сообщить мне о том, как сногсшибательно я теперь выгляжу.
Насколько запомнила Люси, тогда в «салоне» ванной комнаты ее родителей мама, прежде чем обрезать ее волосы, стянула их в хвост. Теперь Люси была абсолютно уверена, что должны быть более прогрессивные методики стрижки волос, но как человек, всегда уклонявшийся от стрижки любого вида, единственное на что она была способна сейчас, так это на то чтобы просто обрезать все волосы под корень. Люси собрала волосы Арриан, стянув их резинкой, крепко обхватила маленькие ножницы и начала стричь.
Когда длинный конский хвост упал на землю Арриан тяжело задышала и огляделась вокруг. Она подобрала волосы и стала рассматривать их на солнце. У Люси от тоскливых воспоминаний защемило сердце. Она помнила это, так будто все случилось вчера. Но Арриан расплылась в счастливой улыбке. Она провела рукой по отстриженным длинным прядям, а затем бросила их в сумку.
— Отлично, — сказала она, — Теперь можем идти.
— Арриан, — шепотом сказала Люси прежде чем поняла, что лучше бы было промолчать, — Твоя шея. Она вся…
— В шрамах? — спокойно закончила Арриан, — Ну же. Ты можешь сказать это.
Кожа на спине Арриан начиная от левого уха до ключицы была сплошь покрыта яркими рубцами. Память Люси услужливо подбросила ей образ Тревора, будто кадры из ужастика. Смотреть на Арриан было почти невыносимо. Наверное даже родителям Арриан было бы не приятно смотреть на это.
Арриан схватила руку Люси и прижала к своей поврежденной коже. Странное ощущение: жар и холод, шелк и рубцы. Все одновременно.
— Меня это не пугает, — сказала Арриан, — А тебя?
— Нет, — поспешно ответила Люси. Она с облегчением поняла, что Арриан уже не держит ее. Люси опустила руку. Ее желудок противно сжался, как только к ней пришло осознание того, что кожа у девочки на ощупь в точности такая же, какая была у Тревора.
— Ты боишься того, какая ты есть на самом деле, Люси?
— Нет, — снова поспешно ответила Люси. Наверное, было слишком очевидно, что она врет. Она прикрыла глаза. О Боже, ну почему все так? Единственное, что она хотела от пребывания в «Мече и Кресте» была возможность начать все с чистого листа, попасть в место, где на нее не смотрели бы так, как сейчас на нее смотрела Арриан. Там, возле школьного шлагбаума тем утром, когда ее отец настойчиво прошептал ей на ухо девиз семьи Прайсов «Прайсы никогда не падают!», это казалось вполне осуществимым, но вот сейчас Люси чувствовала себя загнанной в угол и беззащитной.
— И как это случилось? — спросила Люси, глядя вниз.
— Если помнишь, я не давила на тебя, когда ты не ответила мне, за что попала сюда? — спросила Арриан, приподняв брови.
Люси согласно кивнула.
Арриан задумчиво поигрывала ножницами.
— Подправь немного сзади, ладно? Сделай так, чтобы я хорошо выглядела. Сделай меня похожей на тебя.
Даже с точно такой же стрижкой, Арриан выглядела всего лишь как бледная версия Люси. Пока Люси пыталась подровнять первую в своей жизни стрижку, Арриан пыталась просветить ее о запутанных правилах жизни в «Мече и Кресте».
— В той стороне кампуса, вон там. Вон те, похожие на тюрьму, корпуса — Огастин, там мы проводим так называемые неофициальные встречи по средам, ночью, и все наши классы. Два здания справа от главного корпуса, на которые она указала были и правда похожи на тюремные казематы, а цвет их стен напоминал пожелтевшие зубы. Все строения смотрелись одинаково отвратительно, как-будто были созданы тем же самым садистом-архитектором, который построил «Полин». Все здесь было унылым: и территория кампуса, и заброшенный стадион и унылая твердыня жилого корпуса, защищенная решетками на окнах. Туман и не думал рассеиваться, он медленно захватывал все новые территории, что делало невозможным увидеть, был ли там кто-нибудь.
— Честно скажу, — Арриан немного помолчала, — Ты или возненавидишь здешние уроки или перестанешь быть человеком.
— Почему? Что такого плохого в них? — спросила Люси. Может быть Арриан не любила школу в целом. Ее образ истинного гота: черный лак для ногтей, густая черная подводка для глаз, черная сумка, которая только казалось, достаточно большой, чтобы вместить ее новый нож, она точно не выглядела ботаником.
— Классы здесь бездушны, — сказала она, — Хуже всего то, что они лишают и тебя твоей души. Из восьмидесяти ребят в этом месте, я сказала бы, что душа осталась только у троих, — Она посмотрела наверх, — Иносказательно конечно.
Хоть это и прозвучало довольно мрачно, но все же вторая часть ответа Арриан заинтересовала Люси больше.
— Постой, так во всей этой школе только восемьдесят учащихся? — прошлым летом когда она ходила в Дувр она изучила в расписание всех кружков которые она могла бы посещать, и постаралась разузнать все что можно о «Мече и Кресте», но к подобной информации, она должна была признаться, была совершенно не подготовлена.
Арриан внезапно кивнула, и Люси случайно отхватила часть волос, которые она хотела оставить. Упс. Есть надежда, что Арриан этого не заметит, или возможно решит что так было задумано.
— Восемь классов, по десять учеников в каждом. Так что ты быстро узнаешь о неприглядном прошлом и настоящем каждого, — сказала Арриан. — И наоборот.
— Я думаю, да, — согласилась Люси, кусая губу. Арриан шутила, но Люси уже задавалась вопросом, будет ли она так же спокойно сидеть рядом с ней с легкой усмешкой в своих сине-голубых глазах, если узнает подробности истории Люси.
— И ты, конечно, захочешь держаться подальше от самых тяжелых случаев?
— Тяжелых случаев?!
— От ребят с браслетами, в которые встроены персональные устройства слежения, — объяснила Арриан, — Такие составляют приблизительно одну треть от всех.
— И они — те кто…
— С кем ты не захочешь связываться. Поверь мне.
— Да ладно тебе. Что же они сделали? — спросила Люси.
Хотя Люси и хотела сохранить свою историю в тайне, ей очень не нравилось, что Арриан обращается с ней, как с какой-то простушкой. В любом случае наверняка никто не сделал что-то больше, чем то в чем за глаза обвиняли ее. Или может? В конце концов, она почти ничего не знала об этих ребятах, и этом месте. Вероятность правдивости рассказа Арриан, вызвала ощущения комка холодного серого ужаса в ее желудке.
— О… Ну ты знаешь, — протянула Арриан, — Оказывали пособничество и подготавливали террористические акты. Разрубили родителей на части и поджарили их на вертеле, — Она вдруг обернулась, и подмигнула Люси.
