Падшие

сильно веет смертью. — Она присела на скамейку под плакучей ивой и похлопала по скамейке рядом с собой приглашая Люси.

Люси стала смахивать со скамейки опавшие влажные листья, некоторые трухой рассыпались в ее руках, но до того как она села, ее взгляд зацепился за одно вопиющее нарушение дресс-кода.

Очень привлекательное нарушение дресс-кода.

Он обернул яркий красный шарф вокруг шеи. На улице было совсем не холодно, но на нём была чёрная кожаная мотоциклетная куртка, надетая поверх тёмного свитера. Возможно из-за того, что на настоящий момент он был единственным цветным пятном во дворе, он полностью завладел ее вниманием. Потом она поняла, что на самом деле, всё остальное всегда меркло по сравнению с ним, и на одно мгновение Люси даже забыла, где она находится.

Она уставилась на его волосы такого насыщенного золотистого оттенка, что могла бы сравнить их с цветом бронзы. У него были высокие скулы, чувственный рот, темные солнцезащитные очки, скрывали его глаза. Во всех фильмах, которые Люси видела, и во всех книгах, которые она читала, привлекательность героя заключалась в его почти совершенной красоте — за исключением какого- нибудь маленького недостатка. Сломанный зуб, очаровательный беспорядок на голове, красивый шрам на левой щеке. Она знала почему — если бы герой был слишком безупречным, он рисковал бы стать недостижимым. Но достижим или нет, Люси всегда имела слабость перед великолепием красоты. Например, как у этого парня.

Он лениво прислонился спиной к стене здания, небрежно скрестив руки на груди. И на долю секунды Люси увидела промелькнувшее перед ее мысленным взором изображение самой себя, заключённой в обьятия этих рук. Она встряхнула головой, но видение оставалось таким ясным, что она едва поборола желание броситься к нему. Нет. Это было сумасшествием. Забавно, но даже находясь в школе, полной психов, Люси прекрасно осознавала, насколько безумен был бы этот порыв. Она его не знала.

Красавчик разговаривал с другим парнем, немного пониже его ростом, с дредами на голове и широкой улыбкой. Они оба так искренне и беззаботно смеялись, что это вызвало у Люси необъяснимое чувство ревности. Она попыталась припомнить, как много времени прошло, с тех пор, как она сама смеялась, также как эти двое.

— Это Даниель Григори, — сказала Арриан, наклоняясь к ней и будто читая её мысли. — И кажется, я могу сказать, что он привлёк чьё-то внимание.

— Без сомнения, — согласилась Люси, устыдившись того, что Арриан видела, как она, только что глазела на этого парня.

— Что же, хорошо, если тебе нравятся подобные вещи.

— Что здесь может не нравится? — спросила ее Люси, не в состоянии остановить вырвавшиеся слова.

— Рядом с ним его друг Роланд, — продолжала Арриан, кивнув в сторону парня с дредами. — Он крутой. Он из тех парней, которые могут достать для тебя все что угодно, любые вещи. Ты меня понимаешь?

Не совсем, подумала Люси, кусая губу.

— Какого рода вещи?

Арриан слегка пожала плечами, в задумчивости проводя лезвием Швейцарского ножа по краю небольшого разрыва на своих черных джинсах. — Просто вещи. Любые вещи, типа попроси-и-ты- получишь.

— Что относительно Даниэля? — спросила Люси. — Какая у него история?

— О, ты не сдаешся. — Арриан засмеялась, потом откашлялась. — Никто не знает, — сказала она. — Он придерживается образа загадочного парня. Мог бы быть типичным мудаком школы-интерната.

— Я не чужая среди мудаков, — сказала Люси, но как только грубые слова вырвались из неё, она захотела забрать их обратно. После того что случилось с Тревором, что бы ни происходило в жизни, она была самым последним человеком, из тех кто имел право давать оценку чему бы то ни было. Более того, в те редкие моменты, когда она случайно упоминала о той ночи, к ней тотчас же возвращалось воспоминание о надвигающейся угрозе, которую несли с собой Тени, она снова была там… на озере.

Она снова украдкой взглянула на Даниэля. Теперь он снял свои очки и зацепил их за свою куртку, а затем внезапно развернулся и пристально посмотрел на нее. Он поймал её взгляд, и Люси заметила как его глаза сначала расширились, а затем быстро сузились, как будто то, что он увидел стало для него сюрпризом. Нет, не так. Когда глаза Дэниела остановились на ней, у неё словно перехватило дыхание. Она как будто узнала его. Откуда-то. Но ведь это невозможно, такого как он она бы не смогла забыть и наверняка бы вспомнила, если бы когда-либо встречала раньше. Она бы навсегда запомнила это чувство, совершенного потрясения, которое испытывала прямо сейчас.

Она поняла, что они продолжают смотреть друг на друга, когда Даниэль вдруг улыбнулся ей. Из ее груди вырвалась струя воздуха и ей даже пришлось опереться об скамейку. Ноги совершенно не держали ее. Она почувствовала, как её губы вытягиваются в ответной улыбке, а затем он резко поднял руку в воздух, показав ей крайне неприличный жест. И отвернулся от нее. Люси ахнула и опустила глаза.

— Что? — спросила Арриан, словно не заметив ее унижения.

— Ничего, — ответила она. — У нас мало времени. Мне кажется скоро уже будет звонок.

Звонок прозвенел как по команде, и Люси медленно с трудом потащилась ко входу. Арриан тащила Люси за руку и объясняла ей где и когда они встретятся в следующий раз. Но Люси всё ещё никак не могла оправиться от злой выходки парня. Её минутное помешательство на Даниэле исчезло без следа, и сейчас её волновала только одно: Что за проблема у этого парня? Прежде чем, она нырнула в помещение класса на свой первый урок, она осмелилась еще раз оглянуться.

Его лицо было бесстрастно, но ошибки быть не могло — он действительно смотрел ей в след.

Глава 2. «В ярости»

У Люси имелось расписание занятий, наполовину заполненная тетрадь по Современной истории Европы, которую она начала еще в Дувре в прошлом году, два карандаша № 2, любимый ластик, и неожиданно дурное предчувствие того, что Арриан могла и не шутить относительно занятий в школе «Меча и Креста».

Преподаватель еще не появился, парты были расставлены в случайном порядке, а шкаф был забаррикадирован штабелями пыльных коробок сваленных перед ним.

Самым плохим, было то, что ни один из других ребят, казалось, не замечал ее смятения. На самом деле, ни один из них, казалось даже не заметил того, что они теперь находились в классах. Они все собрались возле окон, достали последнюю притащенную сюда сигарету, перекалывая супер-большие английские булавки на своих футболках. Только Тодд сидел за настоящей партой, и теперь увлеченно выводил ручкой на ее поверхности нечто замысловатое. Но другие новички, казалось, уже нашли свое место в толпе. Кэм стоял в центре тесного кружка и выглядел как ученик элитной школы Дувра. Они должно быть были друзьями, когда он был зачислен в «Меч и Крест» в первый раз. Габби пожимала руку девушке с пирсингом на языке, которая бы больше подошла парню. Люси чувствовала глупую зависть, что лишь она не посмела сделать ничего, кроме как занять место поблизости от тихого Тодда.

Ариан порхнула к остальным, как истинная принцесса готов, прошептав что-то, что Люси не разобрала. Когда она проходила мимо Кэма, он легко взъерошил ее новую прическу.

— Отличная швабра, Арриан! — Он хмыкнул, дернув ее за пряди на затылке. — Мои поздравления твоему стилисту.

Арриан шлепнула его по руке. — Руки прочь, Кэм. То есть: только в твоих мечтах. — Она кивнула головой в направлении Люси. — И ты можешь высказать свои комплименты моей новой любимице, вон там.

Кэм сверкнул изумрудными глазами в сторону Люси, та напряглась.

— Я думаю, что так и будет, — сказал он, направляясь к ней.