— Один парень твердит, что он брат Кристины Марш; увидел фотографию девушки в газете. Студент выпускного курса в колледже при университете в Санта-Барбаре, живет в Исла-Висте. Когда закончим с Хэкером, проверю, все ли так на самом деле.
Отдел условного освобождения департамента исправительных учреждений Калифорнии располагался на Южном Бродвее около Первой улицы, в самом центре города. Мы выехали на Сто десятое шоссе, повернули с него на Четвертую улицу, покатили на юг и возле Второй попали в пробку. Майло попросил меня позвонить в отдел по условному освобождению и спросить Беннетта Хэкера.
— Ты можешь подделаться под речь уголовника?
— Эй! — Я понизил голос. — Не грузи меня, мужик.
Он рассмеялся.
Я долго беседовал с автоответчиком, который упорно пытался навести меня на ложный след, и в конце концов нарвался на какую-то грубую тетку.
— Вы один из подопечных Хэкера?! — рявкнула она.
— Так мне было сказано.
— Вам назначено?
— Нет, но я…
— Нужно, чтобы назначили время. Его здесь нет.
— Ну и дела. И неизвестно, когда будет?
— Он ушел. Минуту назад.
Я сдался.
Майло выругался:
— Три часа, а этот парень уже смылся с работы.
— Она сказала 'минуту назад'. Если он паркуется прямо у офиса, то мы можем перехватить его.
Мы не двигались с места. Потом вся пробка медленно поползла. И встала намертво. Перед нами четыре машины. Тени от домов делали тротуар темно-серым.
— Что за черт! — Майло вывернул универсал в пространство, обозначенное табличкой 'Стоянка'. Он выбрался из-за руля и бросил взгляд вверх и вниз по Бродвею. Правый ряд был закрыт, его перекрывали оранжевые конусы, которые огораживали продолговатые раскопы. В воздухе пахло асфальтом, но рабочих нигде не было видно.
Майло помахал своим значком перед носом у четырех испуганных водителей, заставил их принять правее, вплотную к конусам, и ввинтился назад в поток. Теперь он ехал по освободившейся полосе.
— Власть заразительна, — буркнул Майло и через десять футов уткнулся в очередную пробку, но тут же нашел свободный пятачок на парковке, сразу за огороженным конусами гидрантом. Мы оказались прямо напротив здания, где располагался отдел по условному освобождению.
Через несколько секунд появилась здоровенная парковщица с блокнотом в руке. Когда она подошла к машине, Майло показал полицейский значок и заговорил быстро, не давая ей вставить слово. Она ушла с очень сердитым видом.
— Я бы попробовал ее в фильме о тюремной жизни, — сказал Майло. — В роли безжалостной надзирательницы, без грамма золота в сердце.
Мы ждали. Ни намека на Беннетта Хэкера.
— Минуту назад, говоришь?
— Может, есть задний выход? — вздохнул я.
— Не дай Бог.
Прошло еще пять минут. Большое серое правительственное здание, множество людей входят и выходят.
Через три минуты парадная дверь выпихнула на улицу Беннетта Хэкера вместе с толпой других гражданских служащих.
Его можно было легко упустить, так как он отошел куда-то за толпу, в сторонку, чтобы прикурить сигарету.
Но вот толпа поредела, а он все еще чиркал зажигалкой. На нем были серая спортивная куртка, будто с чужого плеча, синие брюки, темно-синяя рубашка и галстук в серебряную и сине-зеленую полоску. Закурив, он пошел вдоль квартала к ларьку с хот-догами.
Майло потихонечку поехал следом, а я сфотографировал Хэкера. Рот набит сосисками с чили. Хэкер прошел еще квартал, снова на ходу поел и покурил. Неторопливо, не обращая ни на что внимания.
Медленно ехать за ним было непросто. Движение на дороге или замирало, или стартовало с бешеной скоростью. Майло нарушал все мыслимые правила, и ему пока удавалось справляться с задачей. Я хватался за 'Полароид', как только открывался подходящий ракурс. На снимках получался ничем не примечательный человек: высокий, худой, с незапоминающимся лицом и непонятным цветом волос. В глаза бросалась одна заметная черта: слегка косолапит. Из-за этого казалось, что он ступает неуверенно, почти как пьяный.
У следующего угла Хэкер прикончил последнюю сосиску, бросил промасленную оберточную бумагу в урну и промахнулся. Не остановившись, чтобы поднять бумажку, зашагал дальше.
— Ну вот, — сказал я, — можешь задержать его за то, что он мусорит на улице.
— Ему и это зачтется.
Хэкер вошел на открытую муниципальную стоянку.
— Постоим здесь и подождем, когда он выползет, — сказал Майло. — Мы высматриваем 'эксплорер' девяносто девятого года. По регистрации — черный, но цвет мог измениться.
— У него два адреса и всего одна машина?
— Ага.
— Парень не тратится на модные колеса. И на одежду — тоже. Наградой ему шикарное местечко в Марине.
— Видимо, так. А вот его хата на Франклин — настоящая помойка. Однушка без лифта в старом трехэтажном доме. Я проезжал мимо прошлой ночью, надеясь хоть одним глазком увидеть его, а если повезет, то и вместе с Дегуссой. Неудача. Его почтовый ящик забит доверху. Теперь я знаю почему. Он предпочитает морской бриз.
'Эксплорер' был черным, но посерел от пыли за те многие недели, когда его не мыли; крышу и капот покрывали пятна птичьего помета.
Беннетт Хэкер не стал выезжать на шоссе и покатил боковыми улицами на запад: через толчею на Фигуере, потом на юг к Олимпик, мимо стадиона 'Стейпс-сентер' и дальше к Робертсон. Затем поворот направо на Рико, к Мотор, на юг к Вашингтон, где улица упирается во владения студии 'Сони'. Еще один правый поворот, и мы поехали по направлению к Марине.
Окольный путь, который занял почти час. Хэкер не делал попыток срезать или выбрать дорогу поудобней. Он ехал так же, как ходил. Медленно, спокойно, даже полосу не менял, если не было особой надобности. При этом он непрерывно курил, открывал ветровое стекло и выбрасывал бычки.
Майло держался за три машины от него, и не было похоже, что Хэкер нас заметил. На Палмс Майло позвонил Шону Бинчи и приказал ему оставаться на месте и не присоединяться к слежке, поскольку ничего сложного не предвиделось. Бинчи погряз в бюрократии и наслаждался этим: списки авиакомпаний, пограничный контроль, запросы в налоговое управление о доходах Джерома Куика.
— Рад, что для тебя это развлечение, — сказал ему Майло.
На Вашингтон, чуть восточнее Палаван-Уэй, Беннетт Хэкер остановился у 'Севн-илевн' и купил себе какой-то напиток, а я сфотографировал, как он потягивает его из двух соломинок. Все еще хлюпая соломинами, Хэкер возвратился в 'эксплорер', повернул на Вая-Марину и проехал мимо своего дома. Выбросил пустой стаканчик в окошко, и тот запрыгал по разделительной линии.
Он поехал дальше через Марину — мимо 'Бобби Джейс' и других прибрежных ресторанов — и остановился возле узкой аллеи.
Прачечная-автомат, винный магазин, компания, продающая рещетки на окна, продажа катеров.
