Красная мигалка окрашивала мою рубашку в розовый цвет, обесцвечивала и снова окрашивала.
Дверца со стороны водителя открылась, и вышел полицейский. Крупный и широкий. Одну руку он держал у бедра. Поднял какой-то предмет. Луч фонаря ослепил меня, и я рефлекторно поднял руку.
— Обе руки вверх, чтобы я мог их видеть, сэр.
Я опять повиновался. Луч прошелся по мне вверх и вниз.
Жмурясь, я сказал:
— Я доктор Алекс Делавэр, врач Мелиссы Дикинсон. Меня ожидают.
Полицейский подошел ближе, попал в круг света, исходившего от галогенового светильника на левом столбе ворот, и оказался белым молодым человеком с тяжелой выступающей челюстью, младенчески- розовой кожей и толстым приплюснутым носом. Его шляпа была низко надвинута на лоб. В телевизионной комедии он получил бы прозвище Лось.
— Кто вас ожидает, сэр? — Луч опустился, осветив мои брюки.
— Семья.
— Какая семья?
— Семья Дикинсон-Рэмп. Мелисса Дикинсон позвонила мне относительно своей матери и попросила приехать. Миссис Рэмп уже нашлась?
— Как вы сказали вас зовут, сэр?
— Делавэр. Алекс Делавэр. — Кивком головы я указал на ящик переговорного устройства. — Вы можете позвонить в дом и проверить это.
Он переваривал мое предложение как нечто чрезвычайно трудное для понимания.
Я спросил:
— Можно мне опустить руки?
— Перейдите к задней части вашего автомобиля, сэр. Поставьте руки на багажник. — Не спуская с меня глаз, он подошел к переговорнику. Нажатие кнопки — и голос Дона Рэмпа спросил:
— Да?
— Это офицер Скопек из сан-лабрадорской полиции, сэр. Нахожусь у ваших ворот, и здесь у меня какой-то джентльмен, который утверждает, что является другом семьи.
— Кто этот человек?
— Мистер Делавэр.
— А, да. Все в порядке, офицер.
Из переговорника послышался другой голос, громкий и властный:
— Что-нибудь уже есть, Скопек?
— Нет, сэр.
— Продолжайте искать.
— Да, сэр. — Скопек коснулся своей шляпы и выключил ручной фонарь.
Сосновые створки ворот начали плавно скользить внутрь. Я открыл дверцу «севильи»
Скопек пошел за мной и подождал, пока я не повернул ключ в зажигании. Когда я включил скорость, он просунул лицо в окно со стороны водителя и сказал:
— Извините за причиненное неудобство, сэр. — Но в его тоне ничего извиняющегося не было.
— Вы ведь лишь выполняете приказ, не так ли?
— Да, сэр.
Размещенные среди деревьев прожектора подсветки и низковольтные светильники направленного освещения создавали ночной пейзаж, который пришелся бы по душе Уолту Диснею. Перед особняком стоял полнометражный «бьюик-седан». С задним прожектором и массой антенн.
Дверь открыл Рэмп, одетый в синий блейзер, серые фланелевые брюки и рубашку в синюю полоску с воротничком безупречной формы; из кармашка торчал темно-бордовый квадратик. Но этот фешенебельный антураж не мешал видеть, что он расстроен. И зол.
— Доктор. — Не подав руки и предоставив мне самому закрыть дверь, он поспешил вернуться в дом.
Я вошел в холл. Перед зеленой лестницей стоял еще один человек, который внимательно рассматривал кожицу у основания одного из своих ногтей. Когда я подошел ближе, он поднял глаза. Окинул меня взглядом.
Он был на вид лет шестидесяти с небольшим, ростом чуть выше метра восьмидесяти, здоровяк, с большим крепким животом; его редкие седые волосы были напомажены бриль-кремом, мясистые черты сгрудились на широком лице цвета сырой поджелудочной железы. Очки в стальной оправе на толстом носу, жирные щеки сдавили маленький привередливый рот. На нем был серый костюм, кремовая рубашка, галстук в серую и черную полоску. Масонская булавка. На лацкане значок в виде американского флага. Зуммер на поясе. Обувь сорок четвертого размера.
Он продолжал рассматривать меня.
Рэмп сказал:
— Доктор, это наш начальник полиции, Клифтон Чикеринг. Шеф, это доктор Делавэр, психиатр Мелиссы.
По первому взгляду Чикеринга я понял, что разговор шел обо мне. Второй его взгляд дал мне понять, что он думает о психиатрах. Я подумал, что, если скажу ему, что я психолог, его мнение обо мне вряд ли изменится, но все-таки сделал эту поправку.
Он сказал:
— Доктор. — Он и Рэмп переглянулись. Он кивнул Рэмпу. Рэмп со злостью уставился на меня.
— Какого черта, — рявкнул он, — вы не сказали нам, что этот подонок вернулся в город?
— Вы имеете в виду Макклоски?
— А вы что, знаете еще одного подонка, который хотел бы причинить вред моей жене?
— Мелисса рассказала мне о нем конфиденциально. Я должен был с этим считаться.
— О, черт! — Рэмп повернулся ко мне спиной и стал ходить взад и вперед по холлу.
Чикеринг спросил:
— У девушки были особые причины хранить эту информацию в тайне?
— Почему вы не спросите у нее самой?
— Я спрашивал. Она говорит, что не хочет тревожить мать.
— Значит, вы получили ответ на ваш вопрос.
Чикеринг сказал «угу» и посмотрел на меня так, словно он — замдиректора школы, а я — подросток- психопат.
— Она могла бы сказать
Я спросил:
— Что-нибудь указывает на то, что в этом исчезновении замешан Макклоски?
— Бог мой, — воскликнул Рэмп. — Он здесь, а она исчезла. Какие еще вам нужны доказательства?
— Он уже шесть месяцев находится в городе.
— Она впервые выехала одна. Он слонялся вокруг и ждал момента.
Я повернулся к Чикерингу.
— Судя по тому, что я видел, шеф, у вас тут все под очень жестким контролем. Каковы шансы на то, что Макклоски мог бы слоняться по округе, высматривать и подстерегать ее, оставаясь при этом незамеченным?
Чикеринг ответил:
— Нулевые. — Он повернулся к Рэмпу. — Это сильный аргумент, Дон. Если за всем этим стоит он, то мы очень скоро это узнаем.
Рэмп заметил:
— Откуда такая уверенность, Клиф? Вы же его еще не нашли?
Чикеринг нахмурился.
— У нас есть его адрес и все данные. Установлено наблюдение. Как только он вынырнет на поверхность, его сцапают быстрее, чем бесплатную порцию индейки на Скид-роу.
