Частное расследование

— Откуда ты взял, что он появится? Что, если он уехал куда-то, и...

— Дон, — сказал Чикеринг, — я понимаю...

— Ну, а я нет! — воскликнул Рэмп. — Как, черт возьми, наблюдение за его домом может что-то дать, если его там наверняка уже давно нет?

Чикеринг возразил:

— Преступный склад ума. У них склонность к возвращению на насиженное место.

Рэмп глянул на него с отвращением и снова зашагал взад и вперед.

Чикеринг побледнел на один тон. Слегка отваренная поджелудочная железа.

— Мы держим связь с полицейским управлением Лос-Анджелеса, с полицией Пасадены, Глендейла и с шерифами, Дон. К этому делу подключены все компьютеры. Номерные знаки «роллса» введены в списки оповещения. За ним не значится никакой машины, но просматриваются все списки угнанных.

— Сколько машин в этих списках? Десять тысяч?

— Все ищут, Дон. Все относятся к этому серьезно. Он не может уйти далеко.

Рэмп проигнорировал эти слова и продолжал вышагивать.

Чикеринг повернулся ко мне.

— Такую тайну нельзя было хранить, доктор.

Рэмп пробормотал:

— Что верно, то верно, черт побери!

Я сказал:

— Понимаю ваши чувства, но у меня не было выбора: Мелисса с юридической точки зрения является совершеннолетней.

Рэмп процедил:

— Значит, ваши действия законны, так? Это мы еще посмотрим.

С верхней площадки лестницы послышался голос:

— А ну-ка отстань от него, Дон!

Там стояла Мелисса, одетая в мужскую рубашку и джинсы; ее волосы были небрежно завязаны сзади в пучок. Из-за рубашки она казалась чрезмерно худой. Она быстро сбежала вниз по изогнутой лестнице, взмахивая руками так, как это делают бегуны трусцой.

Рэмп сказал:

— Мелисса...

Она остановилась перед ним, вздернув подбородок, сжав руки в кулаки.

— Просто оставь его в покое, Дон. Он ничего не сделал. Это ведь я попросила его сохранить все в тайне, и ему пришлось послушаться, так что отстань.

Рэмп выпрямился.

— Мы все это уже слышали...

Мелисса закричала:

— Да заткнись же ты наконец, черт возьми! Я не хочу больше слушать все это дерьмо.

Теперь настала очередь Рэмпа побледнеть. У него задрожали руки.

Чикеринг вмешался:

— Думаю, вам лучше успокоиться, юная леди.

Мелисса повернулась к нему и затрясла кулаком.

— Не смейте говорить мне, что я должна делать. Это вы должны быть на улице и делать свою работу — заставлять ваших тупых копов искать мою мать, а не стоять тут как столб вместе с ним и попивать наше виски.

Лицо Чикеринга напряглось от ярости, но потом сложилось в бледную улыбку.

— Мелисса! — сказал Рэмп.

— Мелисса! — передразнила она его гневный тон. — У меня нет времени слушать эту чушь! Мама где- то там, и надо найти ее. Так что давайте не будем искать козлов отпущения, а просто подумаем, как ее найти!

— Мы как раз этим и занимаемся, юная леди, — сказал Чикеринг.

— Как? Патрулированием квартала? Какой в этом смысл? Ее уже нет в Сан-Лабрадоре. Если бы она была здесь, ее давно бы уже засекли.

Чикеринг ответил после минутной паузы:

— Мы делаем все, что можем.

Это прозвучало неубедительно. Он понял это. По выражению лиц Рэмпа и Мелиссы.

Он застегнул пиджак. Немного туговато в талии. Повернулся к Рэмпу.

— Я могу остаться, сколько тебе нужно, но в твоих же интересах мне лучше быть там, на улицах.

— Конечно, — вяло согласился Рэмп.

— Выше голову, Дон. Мы найдем ее, не беспокойся.

Рэмп пожал плечами и пошел прочь, куда-то в глубину дома.

Чикеринг сказал:

— Приятно было с вами познакомиться, доктор. — Его указательный палец был нацелен на меня, словно револьвер. Он повернулся к Мелиссе. — Юная леди, до свидания.

Он вышел без провожатого. Когда дверь за ними закрылась, Мелисса заявила:

— Идиот. Все знают, что он идиот, — все ребята за глаза над ним насмехаются. По сути дела, в Сан- Лабрадоре не бывает преступлений, так что принимать вызов ему не от кого. Но это не из-за того, что он какой-то там особенный, а просто потому, что чужаков здесь видно невооруженным глазом. И полиция трясет всякого, кто не похож на богача.

Она говорила быстро, но без запинки. Голос лишь слегка повышен — след той паники, которую я слышал по телефону.

Я заметил:

— Типичная ситуация маленького городка.

Она сказала:

— А это и есть маленький городишко. Дыравилл. Здесь ничего никогда не происходит. — Она наклонила голову и покачала ею. — Только теперь кое-что произошло. Это я виновата, доктор Делавэр, я должна была сказать ей о нем.

— Мелисса, нет никаких указаний на то, что Макклоски имеет к этому какое-то отношение. Ведь ты сама только что говорила о том, как полиция трясет чужаков. Совершенно исключено, чтобы кто-то мог подстерегать ее, оставаясь незамеченным.

— Подстерегать. — Она вздрогнула, выдохнула. — Надеюсь, что вы правы. Тогда где же она? Что с ней случилось?

Я тщательно подбирал слова.

— Возможно, Мелисса, что с ней ничего не случилось. Что она поступила так по своей воле.

— Вы хотите сказать, что она сбежала?

— Я хочу сказать, что она могла поехать прокатиться и решила продлить прогулку.

— Такого не может быть! — Она яростно затрясла головой. — Просто не может!

— Мелисса, когда я разговаривал с твоей мамой, у меня сложилось впечатление, что она тяготится своим положением — действительно жаждет получить какую-то свободу.

Она продолжала качать головой. Повернулась спиной ко мне, лицом к зеленой лестнице.

Я сказал:

— Она говорила мне о том, что готова сделать гигантские шаги. О том, что стоит перед открытой дверью и должна выйти за порог. Говорила, что этот дом давит на нее, не дает дышать. У меня осталось четкое впечатление, что ей хотелось выйти, что у нее даже была мысль перебраться в другое место, когда ты уедешь учиться.

— Нет! Она ничего с собой не взяла — я проверила ее комнату. Все ее чемоданы на месте. Я знаю все содержимое ее шкафа — она не взяла абсолютно ничего из одежды!

— Я и не говорю, что она заранее планировала уехать, Мелисса. Я имею в виду нечто спонтанное.