— Мне надо знать, что поставлено на карту.
— Поставлено на карту в каком плане?
— В плане того, как долго ока сможет скрываться, если делает это по своей воле.
— Не хотите ли вы сказать...
— И в плане того, кто все это наследует, если дело обстоит иначе.
Энгер подвигал челюстью.
— Это звучит зловеще.
— Ничуть. Мне просто нужно очертить границы.
— Понимаю. А что вы
— У меня недостаточно информации, чтобы думать что-либо. Именно затем я здесь.
Энгер откинулся назад вместе с креслом, закрутил конец галстука в трубочку, потом дал ему раскрутиться.
— Я очень беспокоюсь за ее благополучие, мистер Стерджис. Вам, очевидно, известна ее проблема — эти страхи. При мысли о том, что она оказалась там одна... — Энгер покачал головой.
— Мы все обеспокоены, — сказал Майло. — Так не лучше ли нам приступить к делу?
Энгер повернул кресло в одну сторону, опустил его и вернулся вместе с ним в прежнее положение — лицом к центру стола.
— Дело в том, что банку необходимо поддерживать определенный уровень...
— Я в курсе того, что необходимо делать банку, и уверен, что вы это делаете отлично. Но речь идет об исчезнувшей женщине, семья которой хочет, чтобы ее нашли как можно скорее. Так что давайте включаться в поиски.
Энгер не шелохнулся. Но у него было такое выражение лица, будто он прищемил палец дверцей машины и старается не показать виду.
— Кто именно является вашим официальным клиентом, мистер Стерджис?
— Мистер Рэмп и мисс Дикинсон.
— Дон не сообщил мне об этом.
— Он испытал небольшое перенапряжение и сейчас отдыхает, но не стесняйтесь, позвоните ему.
— Перенапряжение? — переспросил Энгер.
— Беспокойство за благополучие жены. Чем дольше ее нет, тем сильнее стресс. В случае везения все разрешится само собой, и семья будет чрезвычайно признательна тем, кто помог ей, когда она в этом нуждалась. Люди обычно запоминают подобные вещи.
— Да, конечно. Но это часть моей дилеммы. С одной стороны, все разрешится само собой, а с другой — финансовое положение миссис Рэмп будет только зря предано гласности без надлежащих юридических оснований. Ибо лишь у миссис Рэмп есть юридическое основание просить о выдаче этой информации.
— Аргумент серьезный, — заметил Майло. — Если хотите, мы сейчас уйдем отсюда и зафиксируем тот факт, что вы предпочли отказать в содействии.
— Нет, — сказал Энгер. — В этом не будет необходимости. Ведь Мелисса достигла совершеннолетия — хотя и совсем недавно. Учитывая... ситуацию, думаю, что будет правильно, если в отсутствие матери такого рода семейные решения будет принимать она.
— А что за ситуация, о которой вы говорите?
— Она — единственная наследница матери.
— Рэмп не получает ничего?
— Только небольшую сумму.
— Небольшую — это сколько?
— Пятьдесят тысяч долларов. Позвольте мне оговориться, что таковы факты, как они мне известны на сегодняшний день. Юридические дела семьи ведет фирма «Рестинг, Даус и Кознер». У них офис в центре. Они могли составить новые документы, хотя я и сомневаюсь в этом. Обычно меня держат в курсе любых изменений — мы ведем всю бухгалтерию семьи, получаем копии всех документов.
— Назовите мне еще раз фамилии этих адвокатов, — попросил Майло, держа наготове ручку.
— Рестинг. Даус. И Кознер. Это отличная старая фирма — двоюродным дедушкой Джима Дауса был Дж. Хармон Даус, член Верховного суда Калифорнии.
— А кто личный адвокат миссис Рэмп?
— Джим-младший, сын Джима Дауса. Джеймс Мэдисон Даус-младший.
Майло записал.
— Можете дать мне номер его телефона?
Энгер назвал семь цифр.
— Пятьдесят тысяч, которые достаются Рэмпу, — это результат добрачного соглашения?
Энгер кивнул.
— В соглашении говорится, насколько я помню, что Дон отказывается от притязаний на какую-либо часть состояния Джины, кроме единовременно выплачиваемой наличными суммы в пятьдесят тысяч долларов. Очень простой контракт — самый короткий из всех, что мне доводилось видеть.
— Кому принадлежала эта идея?
— По существу, Артуру Дикинсону, первому мужу Джины.
— Глас из могилы?
Энгер пошевелился в кресле и с неудовольствием посмотрел на собеседника.
— Артур хотел, чтобы Джина была хорошо обеспечена. Он очень остро чувствовал разницу в их возрасте. И ее хрупкость. В завещании он поставил условием, что никто из последующих мужей не будет иметь права наследования.
— Это законно?
— По этому вопросу, мистер Стерджис, вам следует проконсультироваться у адвоката. Дон определенно не выражал желания оспорить это условие. Ни тогда, ни потом. Я присутствовал при подписании соглашения. И лично его засвидетельствовал. Дон был целиком согласен. Более того, он был в восторге. Заявил, что готов отказаться даже от пятидесяти тысяч. Сама Джина настояла на соблюдении буквы завещания Артура.
— Почему?
— Ведь Дон ее муж.
— Тогда почему она не пыталась дать ему больше?
— Я не знаю, мистер Стерджис. Вам придется спросить у... — Энгер смущенно улыбнулся. — Конечно, я могу лишь догадываться, но полагаю, что ей было немного неудобно — все происходило за неделю до свадьбы. Большинству людей бывает неприятно обговаривать финансовые вопросы в такое время. Дон уверил ее, что к нему это не относится.
— Похоже, он женился на ней не из-за денег.
Энгер холодно взглянул на Майло.
— Очевидно нет, мистер Стерджис.
— У вас есть какие-нибудь соображения относительно того,
— Полагаю, он
— И они счастливы друг с другом, насколько вам известно?
Энгер откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.
— Проверяете собственного клиента, мистер Стерджис?
— Стараюсь получить полную картину.
— Искусство никогда не было моей сильной стороной, мистер Стерджис.
Майло посмотрел на спортивные трофеи и спросил:
— Вас больше устроит, если я буду оперировать спортивными терминами?
— Боюсь, что нет.
Майло улыбнулся и что-то записал.
— Ладно, вернемся к основным фактам. Мелисса — единственная наследница.
— Правильно.
