— Я бы сказал, некоторые из нас. — Картер расхохотался. Слава богу, для него парад уже закончен.
— Извините, но я больше не могу сидеть без движения. — Арти поднялся. — Мне нужно размять ноги.
— Конечно. — Ева гордо взглянула на брата. Он посещал университет в Нью-Йорке и стал достаточно зрелым и уверенным в себе человеком, чтобы не кричать об этом на каждом углу. — Ты собираешься прогуляться?
Парень указал рукой в сторону студенческого городка:
— Пойду взгляну.
Ева голову могла дать на отсечение, что он заинтересовался Линн Баттерфилд. Его внимание к этой женщине нельзя было назвать очевидным, но от старшей сестры ничего не скроешь. Она хотела что-то сказать, но вовремя спохватилась — гордость переполняла ее, гордость за Арти и за себя.
— Увидимся позже! — крикнула она, и парень исчез в толпе.
Итак, она учится сдерживать свои материнские инстинкты — мальчики выросли.
— Смотрите, это не наши трусики-шортики?! — воскликнула Мелоди.
Ева посмотрела в направлении вытянутой руки помощницы. Маршировали выпускники этого года. Впереди группы танцевали канкан пятеро парней, одетые в красные майки и…
У Евы отвисла челюсть. Она обернулась к Картеру, и они едва не столкнулись лбами. Картер сделал шаг по направлению к группе, но женщина схватила его за руку.
— Что ты собираешься делать? — Она оттащила его назад.
— А ты как думаешь? — Глаза Картера сузились, линия губ стала жестче. Настоящий полицейский. — Я намерен поговорить с ними и хочу, чтобы ты осталась здесь.
— Подожди. — Ева вцепилась в рукав его пиджака. Теперь уже бывшие студенты в шелковых красных шортиках завершали парад и праздновали окончание своей университетской жизни. — Они такие молодые.
— Никакого снисхождения возрасту, они должны отвечать за свои поступки.
— Я согласна, что им следует сделать внушение, если они признаются…
— Если?! — прорычал Картер. — Мы поймали их с поличным.
— Знаю, ты прав, но я просто не хочу устраивать скандал…
— Что? — Удивлению Картера не было предела.
— Ну, это была просто глупая выходка. — Ева отпустила его рукав. — Конечно, им следует признать свои действия недопустимыми, но сейчас давай не будем поднимать шум. Я не склонна к мести. Кроме того, никто не пострадал, а ущерб минимальный. Я просто рада, что мне больше не стоит волноваться.
— А как же витрина?
— Страховое агентство заплатит за урон, а стекло уже вставили.
— Ева, ты сама позвонила в полицию.
— Да, но тогда я не знала, что происходит. — Она посмотрела на проходящих мимо студентов. — Если ты арестуешь их, кто знает, как все обернется? Возможно, им не выдадут дипломы.
— Им следовало подумать об этом прежде, чем воровать, — угрюмо возразил Картер.
— Перестань. Они просто глупые мальчишки, — запротестовала она.
— И глупость — оправдание?
— Кажется, сегодня вокруг много глупости. — Она указала на наряд Картера. — Достаточно скоро они поймут, как сложна жизнь. Так почему бы сейчас не простить им их невежество? — Она ласково погладила его по руке. — Пожалуйста.
Картер сжал губы. Он не мог согласиться с ее словами.
— Я думаю, что каждый несет ответственность за свои поступки.
— Простим их, — мягко попросила она.
— Я полицейский, Ева. Спасение душ — не мое дело.
В его тоне звучала жесткость, которая настораживала. Нет, не в тоне, в его сердце, и это заставляло ее волноваться за… себя. Знает ли она, с кем связывается? Ева помолчала, а затем произнесла:
— Просто выслушай их.
— Хорошо. — Картер глубоко вздохнул. — Я не согласен, но, так как ты отказываешься от иска, не могу вызвать их на допрос. Но я поговорю с ними с глазу на глаз, обещаю. — Он начал пробираться сквозь людской поток, потом внезапно остановился и оглянулся. — Я еще вернусь.
— Ты уверен, что хочешь смешивать работу и удовольствие? — спросила Ева.
Внезапно холодный полицейский исчез: ей улыбался безумно сексуальный мужчина.
— Я никогда не смешиваю дела с удовольствием. Можешь на это рассчитывать.
Ева и Мелоди наводили порядок в магазине, когда пришел Картер. Часы показывали десять минут первого. Он успел сменить свой праздничный наряд на черную футболку и свободные хлопковые брюки и теперь выглядел так, словно собирался выпить кофе и заняться сексом.
Ева вышла из-за конторки, пытаясь не думать о физической близости с этим человеком. Она поманила его пальцем в укромное место, где можно было поговорить тет-а-тет. Этим местом оказалась вешалка с комбинациями.
— Ты нашел их?
— Это было не трудно.
— И они признались, что взяли трусы? — Ева скрестила руки на груди.
— После того как на них надавили и они поняли, что ты не собираешься возбуждать уголовное дело, они признались, что хотели совершить что-нибудь безумное для парада выпускников. Желторотые юнцы. Впрочем, мое мнение тебя не волнует, не так ли?
— Для людей с высшим образованием — дурацкая выходка.
— Ребята увидели выставленные в витрине предметы дамского туалета, и их посетило озарение. Один парень стащил первую пару, затем призвал своих друзей сделать то же самое.
— А витрина? — спросила Ева.
— Один из них признался, что совершил кражу ночью, но он настаивает, что витрина была уже разбита. Говорит, что пошел прогуляться. Когда проходил мимо — увидел разбитую витрину и воспользовался случаем.
— Ты ему веришь?
— Возможно. — Картер скривил губы. — Но может, он испугался, что, если признается в одном преступлении, я повешу на него и другое.
— Думаю, вся эта история выглядит достаточно глупо, чтобы быть неправдой. — Ева слегка улыбнулась.
— Кстати, вот, посмотри. — Картер полез в карман и выудил из него новенькие двадцатидолларовые купюры.
— Что это?
— Назовем это обрядом прощения. Я заставил их заплатить за украденные вещи.
— Что, если ребята не могут позволить себе такие расходы? — возмутилась Ева.
— Они должны были подумать об этом раньше. — В его голосе снова послышались металлические нотки. Он вручил ей деньги. — Ева, не забывай, я полицейский.
— Думаешь, этим все сказано? Ты веришь хоть кому-нибудь?
— Ева. — Картер нахмурился. Он и не собирался скрывать свое раздражение.
Ева понимала, что после разрешения дела с кражами ей следует чувствовать облегчение. Но она его не чувствовала. Впрочем, ей не хотелось, чтобы беседа продолжалась в столь нравоучительном тоне. В конце концов, они достигли некоего взаимопонимания. И если не брать в расчет все эти «как», «почему» и «зачем», она знала, что желает близости с Картером Мораном, значит…
— Итак, мы решаем, что дело закрыто? — осторожно спросила Ева, отвернувшись к вешалке. Она рассеянно теребила лямки черной кружевной комбинации.
Картер вдруг обнаружил, что его мысли блуждают в сфере, далекой от профессиональной. Он попытался сосредоточиться на ее вопросе.
