сомнения по поводу путешествия. Если ты разрешил эти вопросы и позволишь мне пойти в арсенал, мы сможем уехать до того, как истечет утро. Это разумно?
– Да.
Он снова счел ее слова логичными и снова огорчился, потому что она вела себя слишком рассудочно и все ей было ясно.
– Не сомневайся, это хорошая мысль. Ты допускаешь ее неохотно.
– Я и не осознал, что мои слова звучат так, будто я произнес их неохотно.
– Похоже, ты считаешь, что я не способна к простейшей мысли. – Глаза ее широко раскрылись, на лбу пролегли морщинки. – Неужели все женщины в твоей жизни были не способны на это?
– Как раз наоборот. Слишком способны.
– Но они знали свое место и никогда, никогда, никогда не предложили бы тебе такую услугу – пойти в оружейную?
Он не мог удержаться от улыбки. Как ей было знать, что это выражение изумленной невинности тотчас же прогоняет его раздражение?
– Не могу уверенно сказать, Авиза, что ни одна из них никогда...
Она подняла палец.
– Никогда, никогда, никогда они не предлагали наточить нож ради мужчины.
Он рассмеялся.
– Все, в этом ты меня убедила, теперь скажи, что я должен поручить тебе наточить мой нож.
– Да.
Он отвел пряди волос от ее лица, и щеки ее порозовели. В глазах ее он прочел удовольствие. Проведя пальцем по ее щеке и подбородку, Кристиан пробормотал:
– В чем еще ты попытаешься убедить меня, Авиза?
– Не отказываться от спасения моей сестры.
– Но ведь я обещал. – Его палец спустился на плечо Авизы. – Если ты больше ни о чем не хочешь меня попросить, может быть, не откажешься выполнить мою просьбу? – Он потянул ее к себе.
– Ради нас?
Ее пальцы лежали на его груди, как раз над бурно бьющимся сердцем, когда она предложила ему губы. И он не колеблясь принял этот дар. Кристиан крепко прижал ее к себе. Он наслаждался ее учащенным дыханием, прижимаясь грудью к ее груди.
Она застонала, когда Кристиан прижался бедрами к ее бедрам и опустил голову, чтобы поцеловать солоноватую кожу на шее, где выступили капельки пота после упражнений. Вкус ее кожи был возбуждающим, и он пожелал, чтобы ее гладкое и разгоряченное тело оказалось под ним и чтобы она раскрылась для него.
Ее руки скользнули по его спине и сжали в объятиях, когда он осторожно прикусил мочку ее уха, потом медленно заскользили вниз по его спине, и от этой ласки желание вихрем пронеслось по его телу. Пальцы Авизы оказались у него на затылке, задержавшись там на мгновение, затем скользнули вниз, под его рубаху. Но она тотчас их отдернула, будто ее обожгло тем же пламенем, что сжигало его кожу.
– Не пугайся так сильно, – прошептал он ей на ухо. Она дрожала, но попыталась ответить:
– Я не пугаюсь.
Он улыбнулся. Именно такого ответа он ожидал от нее.
– Но должна была испугаться.
– Почему?
– Потому что возникшие между нами чувства сильнее наводнения.
Ее пальцы снова скользнули под его одежду.
– В таком случае нам следует проявлять осторожность.
– Никогда не бываешь достаточно осторожным.
Его язык дразнил уголки ее рта, и губы ее раскрылись с легким вздохом. Пальцы Авизы продолжали ласкать и гладить его спину. И хотя ее руки были не такими шелковыми, какие должны быть у леди, эти ласки волновали его.
– Похоже, что вы сумели преодолеть свои разногласия, – заметил Гай и разразился смехом.
Авиза рванулась из объятий Кристиана, и он не попытался удержать ее. Лицо ее пылало, но голову она держала высоко и старалась не замечать смеха Гая. Была ли она смущена или разгневана этим вторжением или раскраснелась от жара, охватившего и обжегшего их обоих?
– Делиль любопытствует, почему мы медлим, братец.
Гай поднял бровь и сжал плечо стоявшей рядом с ним женщины, той самой служанки, с которой заигрывал, еще сидя за столом.
– С каких пор ты подрядился служить чьим-то соглядатаем? – спросил Кристиан.
– С тех пор, как Делиль проиграл мне пари.
– Пари? – спросила Авиза.
Кристиан метнул в брата предостерегающий взгляд. Но Гай то ли не заметил этого, то ли предпочел пренебречь предостережением, потому что его пристальный взгляд был устремлен на Авизу. С прядями волос, выбившимися из прически и обрамляющими лицо, и губами, припухшими от жадных поцелуев Кристиана, она представляла собой чувственное зрелище.
– Вижу, прекрасная Авиза, что ты уже простила моего брата. Да, похоже, что это так.
Выпустив из объятий служанку, он похлопал Авизу по щеке, и его большой палец задержался на некоторое время на ее лице.
– Ступай, – сказал Кристиан, сильно сжав плечо брата и отрывая его от Авизы, – ступай и получи выигрыш.
– А ты пока будешь получать благодарность за то, что сумел утихомирить прекрасную Авизу и погасить ее гнев?
– Довольно, Гай! Ступай!
– Если хочешь разгневаться на меня, прекрасная Авиза, добро пожаловать в любое время, – процедил Гай, прежде чем направиться в зал.
Он сделал знак служанке следовать за ним. Она подчинилась и позволила ему снова обнять себя.
– Пес! – гневно выкрикнула Авиза. Глаза ее округлились от ужаса. – Кристиан, мне не следовало бы так отзываться о твоем брате. Прости меня!
– Нет причины просить прощения. Он вел себя как невоспитанный мужлан. Почему ты просишь у меня прощения теперь, а раньше этого не делала?
– Потому что прежде я не делала ничего дурного. Кристиан улыбнулся и покачал головой.
– Ты раздражающая женщина.
– Ты все еще хочешь заставлять ждать нашего хозяина? Тебе следовало бы...
– Держать в объятиях тебя.
– Возвращайся туда, чтобы узнать все о предстоящем нам путешествии и дороге. Я пойду к оружейнику. Мне не потребуется много времени, чтобы наточить два клинка. – Она протянула руку к его ножу.
Увидев покраснение на ее коже, Кристиан схватил ее руку и поднял рукав. Она вздрогнула, когда ткань соприкоснулась с ее нежной кожей и красной отметиной на запястье. Кровь только-только свернулась на длинном красном порезе.
– Как это случилось? – спросил он.
– Я проявила неосторожность. – Она опустила рукав, прикрыв порез. – Ничего страшного.
– Но как ты порезалась?
– Я сказала тебе – не сосредоточилась на том, чем занималась.
– Но ведь рана свежая, ей не более часа. Тебе надо попросить Болдуина перевязать ее. Очень странное место для пореза. Чем же ты занималась, когда твое внимание ослабло?
Она только заткнула нож за пояс.
– Кристиан, мы можем застрять здесь на весь день, если ты будешь задавать мне одни и те же вопросы снова и снова, а я буду снова и снова отвечать тебе. Не лучше ли отправиться в путь спасать мою сестру?
– Сколько раз мне повторять? Ты самая несносная женщина на свете, какую мне доводилось видеть.
– Потому что говорю, что думаю?
– По многим причинам.
Она пошевелила рукой, и Кристиан выпустил ее. Он подумал, что Авиза скажет что-нибудь еще, но она повернулась и поспешила прочь по узкому коридору. Когда она скрылась на лестнице, ведущей во внутренние покои, Кристиан попытался осознать удивившие его замечания. И понял, что не находит объяснения тому, что ее бесхитростность ребенка вдруг сменяется хитроумием волшебницы.
Пока что он не мог найти этому объяснения.
Глава 8
Шаги Авизы были легки, когда она направилась во внутренние помещения.
Посетить арсенал в феодальном замке было для нее подарком судьбы. Она оценила спокойствие оружейника, который даже не поднял глаз от наковальни и не посмотрел на нее, пока она точила клинки о камень, окруженная запахами огня и раскаленного металла и пронзительным звоном инструментов. Он только кивнул ей, и она продолжала работу. Теперь нож Кристиана был так остер, что следовало обращаться с ним осторожно.
Сегодня она уже порезалась. Упражняясь с мечом в укромном уголке, Авиза внезапно услышала шаги. Внимание ее рассеялось, и меч ударился о камень, а потом рикошетом о ее руку. Авиза закрыла глаза и вздохнула, подставляя лицо холодному ветру. Ее очень заинтересовало известие о том, как встретили архиепископа в Кентербери. Это могло означать, что распря между королем и архиепископом пришла к концу.
Она должна любым способом заставить Кристиана задержаться в замке лорда де Соммервиля. Или... Улыбка вернулась на ее лицо. Ей стоило только заставить его выбрать не ту дорогу.
Услышав крик, Авиза схватилась за меч. Дитя! Кто обидел дитя? Осознав, что все еще держит нож Кристиана, она сжала его крепче и побежала. На полу лежала маленькая темноволосая девочка двух или трех лет.
– Кто тебя обидел? – спросила Авиза, опускаясь на колени и недоумевая, почему девочка оказалась одна в почти пустом помещении.
Девочка подняла руку:
– Больно!
– Кто тебя обидел?
– Больно!
Должно быть, она пыталась сказать что-то еще, но что, было неясно. В аббатстве Авиза имела дело с детьми постарше. Детьми такого возраста занимались другие сестры.
– Что случилось? – спросила она.
– Больно!
По круглым щечкам ребенка катились слезы.
– Помоги!
Авиза заколебалась. Следовало ли ей утешить девочку так, как она обычно утешала своих учениц? Обычно она похлопывала их по плечу и просила вести себя осмотрительнее.
Девочка снова захныкала, глядя за спину Авизы. Авиза была удивлена, когда Кристиан, оказавшийся у нее за спиной, взял девочку на руки и прижал к груди.
Рядом с ним она казалась еще меньше. Он бормотал какие-то слова, которых она не могла расслышать. Девочка смотрела на
