Глава 20
Леди Кантуэлл жила в большом доме на Кавендиш-сквер, и когда они с Элизабет подъехали к нему, неясное предчувствие беды охватило Уилла. Что-то в старой леди напоминало Уиллу его покойную бабушку. Но эта леди была непреклоннее и круче нравом, чем его бабушка. Бабушка умерла, когда ему было всего семь лет, но он хорошо помнил ее.
— Идемте, Уилл, — торопила его Элизабет, когда они направились к двери.
Вы очень спешите нынешним утром.
— Разве вы не хотите узнать, что она скажет?
Он хотел, но еще больше он не хотел узнать, что вероятность родственной связи между ними не исключена.
— Наверное, хочу, — сказал он, не желая противоречить.
Элизабет разволновалась. Ее щеки порозовели, зеленые глаза возбужденно блестели. Уиллу оставалось только надеяться, что леди Кантуэлл не разочарует ее.
Молодой лакей открыл дверь.
— Доброе утро, — сказал он.
Уилл протянул ему визитную карточку — лакей немедленно отступил назад, давая ему войти.
— Пожалуйста, входите, ваша светлость. Леди Кантуэлл ждет вас обоих.
— Очень хорошо. — Уилл все еще не осознавал, что особое к нему отношение объясняется тем, что он герцог. Он взял руку Элизабет и почувствовал, что она дрожит.
— Как вы?
Она вздохнула.
— Я вдруг немного занервничала.
Он похлопал ее по руке.
— Это можно понять.
Они вместе поднялись по ступенькам в гостиную графини. Леди Кантуэлл ждала их, сидя в большом зеленом кресле.
— Пора, пора. Я жду уже много часов.
Уилл взглянул на часы — на них был всего час пополудни. Как долго старая леди ждала их?
— Садитесь, ваша светлость. Я слишком стара и не могу тянуть шею, чтобы видеть вас.
Уилл хмыкнул, услышав такое требование.
— Да, мэм.
Он сел, на большой диван поближе к леди Кантуэлл, а Элизабет села рядом с ним.
— Так у вас есть информация, которая может помочь леди Элизабет?
— Тсс, тсс, ваша светлость, — зашикала она. — Сидуэлл, закройте дверь. — Леди Кантуэлл подождала, когда дверь гостиной закроется, а потом продолжила: — Сначала чай. Леди Элизабет, пожалуйста, налейте всем чаю.
— Да, мэм. — Элизабет разлила чай по чашкам и снова села на диван.
— А теперь, Элизабет, — медленно заговорила леди Кантуэлл, — прежде чем мы начнем, вам следует знать, что все сказанное здесь я буду хранить в строгой тайне. Насколько я знаю, вас обеспокоило оставленное вам наследство?
— Да, мэм. Боюсь, я не дочь моего отца.
Леди Кантуэлл громко рассмеялась.
— Давайте надеяться, что это так. Я не знала более ничтожного человека.
— Мы оба благодарим вас за уделенное нам время, леди Кантуэлл, — начал Уилл. — Не известно ли вам что-либо относительно того, кем мог быть настоящий отец леди Элизабет?
Леди Кантуэлл откинулась в кресле и закрыла глаза.
— О ваших родителях, леди Элизабет, ходило много слухов. После того как герцогиня разрешилась от бремени вашим братом, Господь упокой его душу, ваша матушка почти перестала скрывать свои связи.
Уилл взял холодную руку Элизабет. Она побледнела, ее била дрожь.
— Все хорошо, Элизабет.
Она только кивнула и прикусила губу.
— Пожалуйста, продолжайте, леди Кантуэлл.
— Как пожелаете, дорогая. — Леди Кантуэлл глотнула чай и продолжила: — Ваш отец смотрел сквозь пальцы на ее измены, ведь у него самою постоянно были любовницы.
Уилл взглянул на Элизабет и готов был остановить леди Кантуэлл. У Элизабет был такой вид, словно она вот-вот упадет в обморок. Он спрашивал себя, не следовало ли ему показать ей дневник покойного герцога.
— Так мне продолжать? — спросила леди Кантуэлл, глядя на Элизабет.
— Да, — ответила Элизабет. — Мне нужно это знать.
— Я тоже так думаю. К несчастью, вам вряд ли понравится мой рассказ.
— Пожалуйста, леди Кантуэлл, я должна знать, — сказала Элизабет.
— Хорошо. Их любовные похождения забавляли общество. В «Уайтсе» заключали пари на то, кто первым окажется в постели вашей матери. Я сожалею, но ваша мать не отличалась рассудительностью. Как мне говорили, летом 1789 года что-то произошло между вашей матерью и герцогом. По-видимому, они помирились и сохранили привязанность друг к другу.
Элизабет недоумевала.
— Тогда как…
— Я подхожу к этому, дорогая. Распространились слухи о том, что они вошли в группу людей, которые не верили в супружескую верность.
— Что вы хотите этим сказать, леди Кантуэлл? — спросила Элизабет.
Уиллу разговор решительно не нравился. Леди Кантуэлл взглянула на него, как если бы хотела удостовериться, можно ли продолжать. Он быстро кивнул.
— Поговаривали, будто на загородных увеселениях, устраиваемых вашей матерью, специальная комната отводилась для тех, кто хотел приходить туда и заниматься…
— Заниматься чем? — спросила Элизабет.
— Любовными играми, — шепнула леди Кантуэлл.
— Я не понимаю, — сказала Элизабет, покачав головой.
Леди Кантуэлл умоляюще посмотрела на Уилла.
— Элизабет, по-моему, леди Кантуэлл хочет сказать, что ваши родители могли предоставлять комнату для группы людей, которые одновременно занимались в ней сексом. Для оргий.
Элизабет встала и ухватилась за диван, чтобы успокоиться.
— Это неправда, леди Кантуэлл. Моя мать никогда не пошла бы на это.
Уилл знал, что ему нельзя промолчать, но его страшила мысль о том, что он сделает ей больно.
— Элизабет, я верю леди Кантуэлл.
— Что?
— Я не хотел говорить вам, но я нашел в своей спальне дневник покойного герцога.
Элизабет опустилась на диван.
— Почему вы не сказали мне?
— Потому что в нем не было ничего о вашей матери. Он в основном описывал свои похождения. — Уилл повернулся к ней и взял ее руки в свои. — Мне очень жаль. Я не хотел огорчать вас.
Она стала тереть виски.
— Я допускала, что они оба изменяли друг другу, но я и вообразить не могла такого распутства.
— Леди Кантуэлл, у вас есть какая-нибудь информация относительно того, кто мог быть отцом Элизабет? — спросил Уилл, уставший от этого разговора. Ему хотелось одного — обнять Элизабет и утешить ее.
Леди Кантуэлл достала несколько своих старых дневников. Она полистала страницы, нашла нужную и
