он озорно взглянул на нее и предложил:
— Хочешь искупаться?
Холли нерешительно посмотрела на воду.
— Звучит заманчиво, сегодня был жаркий денек.
— Ну так давай искупаемся! Что нам мешает?
Она неуверенно засмеялась.
— Но у меня с собой нет купальника… Ты забываешь, что я медсестра, а первое правило медсестры — брать в дорогу только самое необходимое. — Холли облизнула губы, не сводя глаз с голубоватой, прозрачной как кристалл воды.
Словно читая ее мысли, Ник мягко подтолкнул ее к кабинке для переодевания.
— Я тоже, к сожалению, не держу женских купальников, но там ты найдешь какой-нибудь халат, который, надеюсь, тебе подойдет.
— А что, интересно, я надену под халат?
— Не знаю, но лично я — ничего. — Он лукаво улыбнулся. — И принеси мне тоже какой-нибудь халат.
— Ник, я же не нудистка! Боже мой, да твоя прабабушка может выглянуть в окно, и с ней случится удар!
Он тронул ее за руку, в глазах у него плясали чертики.
— Ты, кажется, не доверяешь кому-то из нас. Мне или себе, Холли?
Глядя ему прямо в глаза, она ответила:
— Доверие тут ни при чем. — Холли покачала головой. — Ты прекрасно знаешь, в чем дело.
— Я же сказал, Холли, между нами ничего не произойдет, пока ты сама этого не захочешь. Сегодня так сегодня, через год так через год. Я не буду принуждать тебя вступать со мной в какие-то отношения, если только ты сама не будешь на сто процентов уверена, что хочешь этого. — Их глаза не отрывались друг от друга. — Но если тебе это интересно — я очень хочу тебя, хочу так сильно, что пережил очень трудные минуты, убеждая себя, что это не взаимно.
Она как-то странно смотрела на него.
— Ты и вправду думаешь, что не взаимно? — тихо спросила она.
Он улыбнулся и развел руками.
— Ах, Холли, Холли… Ты для меня загадка.
Она грустно улыбнулась и прошептала:
— Я для самой себя загадка… — Холли глубоко вздохнула и задумчиво продолжила: — Было время, когда я верила во все, но моя вера испытала тяжелые удары, Николас, и теперь я просто пытаюсь собрать ее осколки. Я не знаю, что будет у нас с тобой… Я даже не знаю, что будет со мной.
Он стоял и растерянно смотрел на нее.
В порыве искренности она произнесла:
— Николас, я не хочу в тебя влюбляться.
— Да? Почему?
Холли еле слышно сказала:
— Со своим мужем я поняла, что в человеке намешано много всякого — куда больше, чем кажется на первый взгляд. Я никогда не считала Райна мистером Очарование, но было время, когда я думала, что он просто замечательный.
— Райн? — резко спросил Ник.
— Да, Райн… — медленно произнесла она, словно повторяла незнакомое имя.
— И ты безумно любила его. — Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
— Наверное… Я ведь вышла за него.
— И что же произошло?
Она вдруг стремительно повернулась и, сойдя с дорожки, пошла вдоль бассейна. Ник пошел следом, но на расстоянии, не приближаясь и не дотрагиваясь до нее. Холли шла низко опустив голову.
— У медиков есть такое давнее жизненное наблюдение: любой врач в конце концов будет лечить самого себя и спать со своей ассистенткой.
Они прошли несколько шагов в молчании, потом Ник сказал:
— Что-то подсказывает мне, что дело не в его болезни.
Холли печально улыбнулась.
— Ты прав, он здоров как бык.
— Значит, сбылась вторая часть старой поговорки?
— Да.
— И ты не смогла простить его?
— Не смогла. Другие женщины благополучно переживают измены мужей. Некоторые даже считают, что кризис укрепляет отношения. Но я почему-то не простила.
— До сих пор?
— Думаю, да, — запинаясь произнесла она.
Ник засунул руки в карманы и покачал головой.
— Тебе никогда не говорили, что именно печальные мысли убивают людей быстрее всего?
— Поэтому я и уехала из родного города, — проговорила она. — Я знаю, что выжить в этом мире можно только с ясным, не обремененным проблемами умом. А мой ум был в смятении, и я не могла избавиться от печальных, как ты выразился, мыслей, которые постоянно жили во мне. Я уехала, сменила место работы, коротко постриглась и вытащила мотоцикл из гаража.
— И это помогло?
— Полагаю, да! — твердо ответила Холли. — Теперь я редко думаю о Райне, о браке или разводе, особенно когда гоняю на своей «ямахе». — И тут Холли снова вспомнила о Фредди Лоуренсе и, вздохнув, сказала: — Николас, у меня есть один совсем юный пациент, и ты, мне кажется, сможешь помочь ему, если, конечно, найдешь время.
— Кто он, Холли? — спросил Ник серьезно.
Немного взволнованно она ответила:
— Мальчик, у которого парализованы ноги. Этой весной он случайно повредил позвоночник и теперь не выходит из глубокой депрессии.
Ник тяжело вздохнул.
— Могу себе представить.
Холли понравилась его реакция — в интонации Ника она уловила искреннее сочувствие.
— Знаешь, ему просто необходим кто-то, кого он уважает и кого обязательно послушается. А ты ведь чемпион мира и наверняка герой в его глазах. Помоги мне вселить в мальчика надежду!
Ник пожал плечами и задумчиво ответил:
— Холли, а что если я не помогу? Вдруг я только все испорчу? Каково ему будет смотреть на такого здоровяка, как я?
Холли озадачило это предположение, и она честно ответила:
— Я не учла…
— Так учти. Я не хочу своим видом причинять ему еще большие страдания.
Они спускались с холма в полнейшей темноте; все вокруг окутала тишина. Холли посмотрела вверх, на яркий месяц, плывущий по бархатисто-черному небу. Она как-то слишком резко отбросила со лба непослушную прядь, и на ее выразительном лице Ник заметил усилие над собой.
Когда они почти дошли до подножья холма, он произнес:
— Да, Холли, что касается наших планов насчет рыбалки на море… Завтра прилетают мой менеджер и тренер…
— О, так скоро! Я думала, матч состоится не раньше октября… — тихо сказала Холли.
— Все равно. Но надо обговорить всякие детали, формальности, подписать контракт. Это займет несколько дней.
— Понятно. — Она вздохнула и отвернулась, стараясь скрыть свое огорчение. Что он имел в виду на самом деле? Что они не увидятся целых несколько дней?
