Отмести клевету. Ну, а какие конкретные шаги для этого потребуются — надо подумать.
— Тебе, видимо, придется все-таки создать комиссию для проверки фактов, приведенных в статье, ну, и моей работы…
— Сие, Бабалы, в функции политотдела не входит. Пускай министерство этим занимается, а наше дело — всеми силами способствовать тому, чтобы любая комиссия получила верную информацию о положении на участке. Наше дело — биться за правду. — Мурадов задумался. — Понимаешь, Бабалы. У меня пока не большой опыт работы. Но я могу отличить человека честного от себялюбца, карьериста, интригана. И меня удивляет: почему мы не всегда способны осадить тех, кто стоит на пути у людей, преданных партии, родине? Ведь от этих камней на дороге — вред общему нашему делу. А сколько горячих сердец изнашивается из-за них раньше времени! Ну, почему вот ты должен переживать, волноваться, трепать нервы из-за этого Меллека Веллека? Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются. А Меллек Веллек, я уверен, чувствует себя сейчас удовлетворенным и руки потирает от удовольствия, что удалось поставить тебе подножку, Я не хочу обобщать, может, такая расбтановка сил — нетипична, но от этого, ей-богу, не легче. Чепуха какая-то: тому, кто хочет, чтобы канал был построен как можно скорее, приходится отбиваться от клеветников, которым на канал, собственно, наплевать, поскольку они преследуют какие-то свои, корыстные цели…
— В том-то и дело, Эсен, что нам дороги интересы строительства, и удар, нанесенный по кому-либо из нас, воспринимается нами, как ущерб делу, которому мы служим. Оттого-то так и волнуешься… — Бабалы постучал пальцами по столу. — Ладно. Сидеть сложа руки я все-таки не намерен. Позвоню-ка в министерство — как ты на это смотришь?
— Зачем? Что мы, на месте не отобьёмся?
— Надо выяснить: дадут они мне спокойно работать или и в дальнейшем будут вставлять палки в колеса?
— По телефону ты это не выяснишь.
— Я и хочу, чтобы мне разрешили приехать в Ашхабад. Там и разберусь во всем.
— Стоит ли поднимать шум из-за такой мухи, пусть даже назойливой, как Меллек Веллек?
— Руководитель участка должен шагать широко. А у меня путы на ногах. Лучше уж разом разрубить все узлы.
— А ты не боишься уподобиться дайханину, который, рассердившись на блоху, сжег все одеяло?
— Блоху я стряхнул бы в огонь, и дело с концом. Все обстоит куда серьезней.
Бабалы соединили с Алексеем Геннадиевичем. После того как они обменялись приветствиями, Бабалы сказал:
— Алексей Геннадиевич, мне необходимо срочно выехать в Ашхабад. У меня родственник в очень тяжелом состоянии. Да, возможно, и при смерти. К вам тоже зайду. Да, да, обязательно зайду. Статью? Читал. А я и не волнуюсь. Работаю ведь не в безвоздушном пространстве, если я прав — то мне есть на кого опереться. Ну, об этом не мне судить. Не поддержит меня никто, так я сам подниму руки: значит, виноват кругом. Спасибо. Спасибо, Алексей Геннадиевич. Так я выезжаю. Да, да, до скорой встречи.
Когда он повесил трубку, Мурадов спросил:
— Болезнь родственника — это предлог?
— Да нет, с отцом Аджап плохо; Так или иначе, мне следовало бы быть в Ашхабаде.
— А что замминистра сказал, если не секрет?
— От тебя у меня нет секретов, Эсен. Он посоветовал не волноваться. Пообещал, что сам примет все необходимые меры.
— Почему же при нем вольготно таким, как Меллек Веллек?
— А Алексей Геннадиевич его боится. Да и не он один. Ты вот удивлялся: почему всякие меллеки веллеки порой на коне? В чем их сила? Да как раз в том, что они пользуются таким орудием, как клевета, интрига, хитрость, — а мы ведь не можем ответить им тем же! Мы вообще подчас предпочитаем не связываться с ними, не пачкать рук. Меллек Веллек многим ясен. Но его побаиваются: от честной схватки он может устраниться, зато потом, подкараулив удобный момент, ударит тебя из-за угла отравленным кинжалом.
— Сгущаешь краски, Бабалы. Хотя в общем я тебя понимаю. Открытое сердце в какой-то мере и беззащитно против клеветы и коварства. Так что ты все-таки поосторожней там, в Ашхабаде.
— Не смогу, Эсен, допекло! Уж старика моего и то не пощадили. Он-то ни в чем не повинен, а теперь тоже должен волноваться, тревожиться.
— Все же держись там спокойней! Чтоб не получилось по поговорке: хотел поправить бровь — глаз вышиб.
— Я просто поставлю вопрос, так сказать, ребром: или я — или Меллек Веллек.
— Делай, как знаешь, не переборщи только. А я пока съезжу в Мары, в обком. Косвенно статья ведь и против обкома направлена — ты всегда пользовался его поддержкой. Подумаем все вместе, что делать и как быть. Можешь быть уверен, ни тебя, ни Сергея
Герасимовича в обиду не дадим. Вы ведь канал прокладываете, а не Меллек Веллек.
— Канал строят рабочие.
— Вот мы и не позволим, чтобы они лишились преданных своему делу руководителей. Успеха тебе, Бабалы! Считай, тылы у тебя защищены надежно.
Эсен и Бабалы — боевые соратники, единомышленники — крепко пожали друг другу руки.
Глава сорок вторая
КРУГИ ПО ВОДЕ
клубе колхоза «Абадан» закончилась лекция, но народ не расходился. Колхозники расселись на просторном айване*— кто на стульях, кто на полу. Образовалось несколько групп, и в каждой велись свои разговоры. Иным не сиделось на месте, они переходили от группы к группе, прислушивались, вставляли реплики. Беседовали люди неторопливо, наслаждаясь возможностью потолковать о всякой всячине, — ведь обычно вот так, все вместе, они встречались лишь во время работы. На айване стоял неясный гул — как будто гудели пчелы, попавшие в пустую тыкву.
Внезапно один из мужчин, молодой, с маленькими усиками, вскочил на скамейку и, размахивая газетой, которую он держал в руке, крикнул:
— Товарищи! Минутку внимания!
Колхозник в приплюснутой папахе замахал на него руками:
— Ты что, тоже лекцию хочешь прочесть? Ступай, ступай отсюда подобру-поздорову.
— Лекциями да докладами мы сыты по горло, — поддержал его сосед, — дай нам отдохнуть по- человечески!
Мужчина с маленькими усиками, однако, не унимался:
— Вы ведь не знаете, что я хочу сказать! Вот в этой газете, — он потряс ею в воздухе, — помещена статья, которая наверняка всех вас заинтересует!
С мест послышались голоса:
— Газеты много чего печатают!
— Тут не читальня, газету можно проглядеть и вечером, перед сном!
— Что это за статья? Прочитай, прочитай, братец.
— Верно! Пусть почитает! Тише!
Дождавшись тишины, мужчина с маленькими усиками сказал:
— Статья называется: «Самодур на руководящем посту». А говорится в ней о сыне нашего Артыка- ага.
Тут уж все загалдели:
— Читай! Читай! Что там пишут про Бабалы Артыка?
Молодой мужчина начал читать. Его не перебивали, слушали с напряженным вниманием, а когда он закончил, снова поднялся шум;
— Вай, это навет на Бабалы Артыка! Что мы, не знаем его?
