зажигалку – одну из таких трубок с ручкой, как у пистолета, которую он выбрал, чтобы она напоминала волшебную палочку. Я бросаюсь в дверь головой вперед. Эдриан щелкает зажигалкой, улыбаясь мне, словно нам предстоит разделить чудесный ужин…
– Карсон? – откуда-то издалека доносится голос Эйвы, опять сквозь шум дождя.
Звук выстрела из моего пистолета был ошеломляющим. Я протиснулся за диван, не зная, куда попал и вооружен ли Эдриан. Сердце бешено билось. Потом я услышал громкий стук, как будто кто-то колотит молотком, и выглянул. Эдриан дергался в судорогах на полу, голова его и пятки стучали по дереву. Он стонал и харкал кровью. Я смотрел, как розовые брызги превращаются в алую струю. Корчась, он пытался уползти от смерти, а за ним тянулся широкий кровавый след…
– Карсон? Ты убил его? – Голос Эйвы вернул меня в настоящее.
– Он сделал то, что должен был сделать, – сказал Гарри и посмотрел на меня. – Только не начинай все сначала, Карс.
Я покачал головой: этот момент никогда не сотрется в памяти.
– Может быть, мне удалось бы его отвлечь. Дождаться подкрепления. Его можно было изучать, чтобы в будущем…
Гарри поднялся и направил указательный палец в мою сторону.
– Я не желаю больше слышать этот психологический лепет! Ты коп, а не какой-нибудь занюханный студент, изучающий психопатов. Еще секунда – и голова того парня из доков превратилась бы в пылающий шар.
Эйва коснулась моей руки.
– Ты никогда не рассказывал Гарри о брате? Откуда к тебе приходят такие идеи?
Я посмотрел на Гарри.
– Он выводит их из своих собственных.
Внезапно мне вспомнился один странный момент на кладбище на Церковной улице, и я понял: Гарри сказал тогда, чтобы на этот раз я не ехал к Джереми один, что мы решим этот вопрос вместе.
Мне было стыдно смотреть ему в глаза.
– Я соврал, Гарри. Я выдавал идеи Джереми за свои. Как будто это я вышел со всеми этими зацепками на Эдриана.
Гарри фыркнул.
– Не говорить и соврать – совсем не одно и то же, Карсон. Если бы ты, например, постоянно врал себе, что не хочешь есть, то весил бы сейчас килограмма полтора.
– Я не был откровенен с тобой.
– Ты собирался рассказать мне, что берешь идеи у психа? Мне и так было очень непросто верить тебе, когда ты выдавал их за свои.
– Ты выяснил, откуда мои идеи. И все-таки поддержал их.
Указующий палец Гарри снова направился на меня.
– Не с самого начала. Я выяснил, кого ты навещал. Я понятия не имел, что ты получаешь от него информацию. Я сообразил это только тогда, когда ты после этих визитов стал дополнять свою теорию. Если бы ты рассказал мне, что черпаешь идеи у серийного убийцы, я бы просто сбежал, да еще по дороге вышиб бы двери. Не нужно преувеличивать длину моей шеи, Карс!
Эйва сидела на краю дивана, смотрела, слушала и нервничала. Было заметно, что что-то вертится у нее на языке. Она начала было говорить, но тут загремел гром, и она замолчала. Когда Эйва наконец заговорила, голос ее был таким же печальным, как и глаза.
– Когда-то давно ты уже получил ожог. На другой руке. Очень сильный. Ткани там полностью выгорели.
Гарри застыл на месте. Повернулся к Эйве. Снова ко мне. Прежде чем я успел уклониться, он схватил меня за руку и увидел шрамы годичной давности.
– Господи… – прошептал он.
– Расскажи мне о своем прошлом, – сказала Эйва. – Расскажи все.
Глава 27
Мы оказались в самом центре бури. Дождь сейчас хлестал под углом. Под полом завывал ветер. Порывом ветра на веранде опрокинуло кресло.
– Мой отец был инженером-строителем, – начал я. – Для него пересечь грань между здравым рассудком и умопомешательством было так же легко, как построить мост через неглубокую расселину. Он представлял собой темную силу, которая питалась страхом, болью и паникой.
– Твоими, – сказала Эйва.
– Нет, Джереми. Он насиловал его просто безумно. Боль моей матери была мучительной, но чисто ментальной.
– А к тебе он не приставал?
– Он едва замечал меня. По крайней мере до тех пор, пока я не вырос достаточно, чтобы привлечь его внимание.
Гарри спросил:
– Сколько тебе было лет, когда?…
– Мне исполнилось десять за день до того, как Джереми заманил отца в лес и разрезал его на части.
Вдалеке послышался вой сирены: пожарная команда выехала на пожар от удара молнии.
– Отец заметил существование моего брата, когда тому было десять. Как будто Джереми внезапно материализовался. Думаю, возраст десять лет был чем-то отмечен для моего отца. Чем-то из его собственной жизни…
– Ты думаешь, что Джереми убил отца, чтобы спасти тебя? – спросил Гарри.
– И себя самого. Но было уже слишком поздно, он сам превратился в прошлое.
– А где была в это время твоя мать?
– Она была швеей. Когда ситуация скатывалась в режим ночного кошмара, она шла в свою комнату и шила свадебные платья… огромные воздушные коконы из шелка и кружев. Она была простой женщиной, вся сила которой заключалась в преходящей красоте молодости. И она вдруг оказалась в положении, которое не могла даже описать… не то что повлиять на него.
– Но Джереми продолжал убивать, – сказал Гарри. – Женщин.
Комната перед глазами перестала вращаться, и я, опираясь на здоровую руку, поднялся.
– Хотя Джереми и изгнал демона из отца, он должен был снова и снова убивать мать. За то, что она не вступилась за него перед отцом.
– Почему же тогда он не убил ее, Карс? Именно ее?
– Остальные убийства начались только спустя пять лет. Они словно вызревали в Джереми. К тому же, если бы он убил мать, меня отправили бы в приют или еще куда-нибудь. А он этого не хотел.
– Но зачем же тогда он обжег тебя? Это имеет какое-то отношение к Эдриану? Я имею в виду этот ожог…
– Не напрямую, но, возможно, это подсказало ему саму идею. Предполагалось, что таким образом я должен разделить его боль, его бремя. Ему это видится так. Взамен того, что он подарил мне детство.
– Но это же дико, это… низко!
Я снова упал на подушки и прижал руку ко лбу.
– Это болезнь психики, Гарри, недуг вне контроля самого человека. Джереми исключительно умен, порой внешне рационален, но то, как он видит этот мир, не имеет под собой основы, которую мы называем реальностью.
– Как ты мог позволить ему сделать это?
– Если бы я не дал Джереми взыскать свою долю того, что он называет равенством, Эдриан до сих пор мог бы оставаться на свободе.
Эйва прошла через комнату и остановилась у двери на веранду. Капли дождя барабанили, словно град. Кончики ее пальцев прикоснулись к стеклу, на мгновение задержались на нем, потом она повернулась ко мне.
– Это еще не закончилось, верно? – прошептала она. – Это происходит вновь.
